А остановившись, некоторое время лежали, пытаясь прийти в себя.

– Ты живой? – спросила фея только для того, чтобы услышать свой голос.

– Меня сейчас стошнит, – пожаловался Страус.

– Значит, живой, – резюмировала девочка.

– Я не уверен.

– Зато ты впервые в жизни полетал, – через силу пошутила фея.

– Впервые в жизни я полетал на «Бандуре», – со стоном отозвался пернатый, пытаясь спрятать больную голову под крыло. – Или ещё раньше…

– Значит, впервые в жизни так ловко попрыгал по крышам.

– Ты специально устроила этот аттракцион? – плаксиво поинтересовался Хиша. – Решила надо мной поиздеваться?

– Поднимайся! – Ириска поняла, что времени разлёживаться нет.

– Дай мне спокойно умереть! – Дикий изобразил попытку встать, но тут же повалился на камни мостовой. – Мне плохо!

– Если до нас доберутся контролёры, будет ещё хуже!

И через секунду, словно подтверждая слова девочки, в трёх домах от них появились чёрные фигуры и раздались крики:

– Вот они!

– Я их вижу!

– Они живы!

– Держите их!

Услышав злобные вопли и разглядев равнодушные красные маски, Дикий Страус взвился над мостовой и заверещал:

– Нас поймают!

После чего приготовился бежать куда угодно, лишь бы подальше от опасного места, но фея крепко схватила перепуганную птицу за крыло и торопливо, почти так же быстро, как в воздухе, прочитала ещё одно заклинание, запуская Волшебство, спрятанное в прозрачном браслете.

– Что ты делаешь? – не понял Страус. – Надо бежать! Скорее!

– Тихо! – прошипела Ириска, зажимая пернатому клюв. – Не ори.

– Почему?

– Потому что мы стали невидимы, – объяснила девочка. – Но нас можно услышать.

– Мы невидимы? – Хиша с интересом уставился сначала на левое крыло, потом на правое, потом на лапы и покачал головой: – Ты ошибаешься.

– Ты можешь себя видеть, а они – нет, – шёпотом закончила девочка.

– Почему?

Однако этот вопрос Дикий не задал, а едва слышно прошамкал, поскольку Ириска ещё сильнее сжала ему клюв, не позволяя издавать громкие звуки, и велела:

– Замри!

– Куда они подевались?! – завопил подбежавший контролёр. – Они только что были здесь!

– Я никого не вижу, – ответил второй.

– Где нарушители?!

– Можно, я его стукну? – поинтересовался развеселившийся Страус. Он стоял в двух шагах от растерянного солдата и очень хотел над ним поиздеваться. – Меня никто не заметит!

Он уже занёс лапу, намереваясь отвесить контролёру пинка, но фея одёрнула безалаберного спутника:

– Даже думать не смей!

И втолкнула Хишу в первую же открытую дверь.

Итак, Ириске и королеве Гнил нужна одна и та же книга, – пробормотал Вузелок, медленно расхаживая по кабинету. – Интересно, зачем?

Без посетителей большая комната выглядела пустой, ведь в ней стояли только кресло, письменный стол и несколько простеньких стульев, но проректора это обстоятельство не смущало. Наоборот: ему нравилась тёмная пустота, которая тревожила других людей, нравилось сидеть в тени и ощущать прохладу, идущую от чёрного камня стен, нравился тяжёлый мрак комнаты. Видимо, его всегда притягивала тьма… И рано или поздно Вузелок должен был оказаться среди союзников королевы Гнил…

И он оказался.

Ещё проректору нравилось неспешно прогуливаться по просторному кабинету, думая вслух и как бы разговаривая с самим собой.

– Ириску и королеву одновременно заинтересовали исследования Самоцветных Ключей. Почему? Потому что кто-то из них заполучил Ключ и теперь желает заполучить его хозяйку…

Затем проректор вспомнил, что недавно королева Гнил почти изгнала из Прелести Непревзойдённых, но споткнулась на последней из них – на Ириске. И с тех пор ищет возможность одержать окончательную победу.

– У Ириски была старшая сестра… – протянул Вузелок. И улыбнулся: – Кажется, я знаю, чей Ключ раздобыла старуха Гнил.

Если королева Верхней Плесени сумеет захватить Полику, Ириска окажется в её власти и сделает всё, что потребует старуха, и поэтому последняя Непревзойдённая примчалась за старинной книгой: не хочет, чтобы важные знания оказались в лапах Гнил.

– Но что делать мне? – спросил у себя Вузелок.

Если помочь королеве, то вскоре может начаться вторжение, к которому армия проректора не готова. Если помочь Непревзойдённой, то старуха разозлится, а иметь столь сильную ведьму во врагах Вузелок не хотел.

– Что же делать?

Однако подумать как следует он не успел: дверь в кабинет приоткрылась, и заглянувший в получившуюся щель Либер гнусаво проблеял:

– Позволите войти?

– Входи, – разрешил проректор, и толстяк бочком просочился внутрь.

«Ведёт себя боязливо, – отметил Вузелок. – Значит, принёс плохие новости».

И громко поинтересовался:

– С чем пожаловал?

Отвечать на вопрос Либеру не хотелось. С гораздо большим удовольствием он поболтал бы сейчас о погоде, о рыбалке, о здоровье или колдовстве, но только не о том, что привело его в кабинет проректора. Но делать нечего: пришлось признаваться.

– Я упустил Непревзойдённую и Страуса, – пролепетал толстяк, на всякий случай готовя защитное заклинание.

Сначала Вузелок даже не понял, что услышал, и глуповато переспросил:

– Упустил?

– Упустил, – подтвердил доктор.

– Совсем?

– Они удрали.

– Но как ты упустил? – продолжил тупить Вузелок. – Куда упустил?

– Куда-то вниз, – развёл пухленькими ручками Либер.

– Что? – У проректора от бешенства задрожали пальцы, но он сдержал гнев и приказал: – Расскажи подробно.

Вузелок знал, что Либер и Кесси далеко не лучшие помощники, которых можно было отыскать и взять на службу. Они были не очень умными, не очень энергичными, не очень храбрыми, зато верными и старыми друзьями, знавшими проректора уже много-много лет. Из них троих лишь Вузелок родился волшебником, толстяк и длинный обрели магическую силу совсем недавно и только благодаря проректору и как волшебники полностью зависели от его милости. Вузелок мог в любой момент отнять у них умение колдовать, и это обстоятельство служило дополнительной гарантией верности толстого и длинного докторов.