– А ты не спрашивала… – начал было отвечать Хиша и сильно вздрогнул, услышав громкие слова.

– Узнаю трусливый голос! – задорно воскликнула ещё невидимая в темноте девушка, и Непревзойдённая громко закричала:

– Полундра!

– Ириска!

Они бросились навстречу друг дружке, замерли, словно не веря глазам, а затем принялись обниматься:

– Полундра!

– Ириска!

– Я так рада!

– И я!

– Что ты здесь делаешь?

– Что ты здесь делаешь?

Вопрос девчонки задали хором, вновь замерли, не разжимая объятий, и весело расхохотались.

– Ты кто? – поинтересовался Страус, с подозрением разглядывая Гаврилу.

– Мой друг, – ответила услышавшая вопрос Рыча.

– Он человек?

– Тебе что-то не нравится? – огрызнулся студент.

– Несколько минут назад местные человеки пытались нас убить.

– Люди, – поправила друга Ириска.

– И они тоже, – не стал отрицать Страус.

– Гаврила – хороший, поэтому контролёры за ним гоняются и хотят отправить в тюрьму, – сообщила друзьям Полундра.

– В таком случае нужно держаться от Гаврилы подальше, – заметила осторожная птица. – Пусть он уходит.

– За тобой тоже гоняются, – напомнила фея.

– Я – другое дело, – сообщил Страус. – Со мной давно всё ясно, и от меня нельзя уйти. Я свой и всем нужен.

– Иногда Хиша путается в словах, – рассмеялась Рыча. Но тут же, не позволив птице себя перебить, стала серьёзной и сообщила: – Ириска, внизу полным-полно Пятен Плесени.

– Не может быть!

– Почему? – спросила рыжая, слегка удивлённая уверенностью подруги.

– Потому что я не чувствую тёмной магии.

– Вообще?

– Абсолютно.

– Во Втором Городе нет Волшебства, – подал голос Гаврила. – Может, поэтому твоё чувство дало сбой?

– Это невозможно, – покачала головой Непревзойдённая. – Умение нашего Двора не имеет отношения к Волшебству, мы просто не терпим тёмную магию. И не можем не чувствовать её.

– Но я тоже не ошиблась: внизу полно Пятен.

Несколько секунд подруги смотрели друг на друга, после чего Гаврила вновь взял слово:

– Я думаю, события связаны: исследования ректора Тучи в Безрассудной Лаборатории, чума, исчезновение Волшебства, появление Пятен Плесени и тот факт, что Непревзойдённая их не чувствует. – Он выдержал короткую паузу и закончил: – Думаю, во Втором Городе творится нечто страшное.

– Какое удивительное открытие, – хихикнул Страус. – Напомни, на каком ты курсе?

– При чём тут курс? – не понял студент.

– Хочу узнать, когда человеки становятся такими умными, как ты.

– Люди.

– Хиша, хватит, – попросила Ириска. И вновь перевела взгляд на Полундру: – Если всё так, как ты говоришь, то я должна уничтожить Пятна. Это мой долг.

– Не спеши, – покачала головой рыжая. – Ты перестала ощущать присутствие тёмной магии. Вдруг получится так, что ты не сумеешь уничтожить Пятна и погибнешь?

– Не ходи! – испугался Дикий и взял фею за руку. – Не надо.

– Надо.

– Тогда давай сначала сбросим в Пятна Гаврилу и посмотрим, что получится?

– А что может получиться? – машинально спросила Рыча.

– Вот и увидим.

Несколько секунд все обдумывали предложение Хиши, после чего Полундра показала пернатому фигу, цыкнула на задохнувшегося от гнева студента, заставив его не начинать скандал, и обратилась к Ириске:

– Нужно найти ректора Тучу и узнать, что происходит и как это остановить. Мы как раз шли в тюрьму, когда встретили вас.

– Я не хочу в тюрьму, – тут же заявила птица.

– А придётся, – буркнул студент.

Хиша щёлкнул клювом и многозначительно покрутил крылом у виска.

* * *

– Прекрасно, прекрасно… – Вузелок медленно обошёл бронзовую конструкцию, которую три контролёра, пыхтя, внесли на балкон, и улыбнулся: – Именно то, что нужно.

– Мы можем идти, проректор? – почтительно поинтересовался капрал.

– Да.

Чёрные повернули к дверям.

– И напомните охране, что я жду Ушастую.

– Да, проректор.

– Свободны!

Вузелок дождался, когда контролёры уйдут, и повторил:

– Прекрасно.

Металлическое устройство доставили со склада волшебных приборов, в который сносили и работающие приспособления, и безумные изобретения студентов. То, что стояло сейчас на балконе, естественно, относилось к первой группе и официально называлось «Изменитель метеорологический, всепогодный, универсальный, усовершенствованный», и больше всего на свете устройство напоминало вставший по стойке «смирно» одуванчик. В самом низу конструкции располагалась печка на невысоких ножках, её длинная труба поднималась вертикально вверх и упиралась в открытый чан, в который проректор налил дождевой воды и талого снега. От чана тоже поднималась труба – тонкая и короткая, на ней торчали многочисленные металлические штыри с шарами на концах – из-за них конструкция и напоминала одуванчик.

Штыри хищно смотрели в разные стороны и были полностью готовы к работе.

– Прекрасно, – в четвёртый раз повторил Вузелок, после чего распахнул дверцу печки и принялся накладывать в топку дрова из выловленных в реке коряг: для нынешнего заклинания требовалось дерево, пролежавшее в воде не меньше года. Сейчас, разумеется, поленья были сухими, но сохранили «мокрую» память.

К дровам проректор добавил связку сушеных водорослей и поджёг их особыми спичками, которые поначалу макнул в воду.

– Пусть тень накроет Второй Город, – прошептал Вузелок первые слова заклинания. – Пусть тучи закроют ясное небо…

Огонь быстро разгорелся, дым по трубе поднимался к чану, просачивался в него через хитрую систему отверстий и смешивался с водой.

– Пусть день обратится в сумерки…

Взбудораженная колдовским дымом вода не закипала, как можно было ожидать, а обращалась в густой серый туман, который поднимался к «головке» одуванчика, извиваясь вокруг тонкой трубки, а добравшись – разбегался в стороны, медленно втекая в ясный день.

– Пусть станет серым свет и скроется солнце!

В дверь постучали.

«Кого там принесло?»

Но ответить Вузелок не успел: дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула Бетти.

– Проректор?

Ответа не последовало, поскольку Вузелок стоял на балконе и не собирался ни прерывать заклинание, ни орать через всю комнату. Ушастая разглядела в окно закутанную в мантию фигуру и подалась вперёд: