Они вынырнули из воды почти в сотне метров от пирса, казавшегося теперь узкой темной полосой. Кости было не видно вовсе, лишь старые катера и лодки беспокойно качались на волнах, стукаясь бортами.

– Вернулся, – всхлипнула Лера, прижавшись к Дэну.

– А как иначе? – тихо сказал он. – Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала! Как же мне тебя не хватало… А у нас здесь такое… такое…

И она расплакалась. Дэн нежно посмотрел на нее и снова поцеловал.

– Мне тоже есть что рассказать, – шепнул он. – Но сначала нужно найти безопасное место.

Оглядевшись, Лера поняла, что они сейчас на одинаковом расстоянии от берега и от вздымавшейся впереди заброшенной нефтяной вышки.

– Плывем туда, – указала она в сторону платформы. – Нам тоже нужно многое тебе рассказать.

Войдя в здание больницы, Тимур и Светка сразу направились к стойке регистратуры, и дежурная медсестра подсказала им, как найти нужное отделение.

Тимур был очень благодарен Светке за то, что она пошла с ним, чтобы поддержать в трудную минуту, и при этом старалась помалкивать всю дорогу. Сам он соображал с трудом, к тому же его одолевали самые недобрые предчувствия. Мрачные, пропахшие лекарствами коридоры лишь усиливали это ощущение.

Ребята поднялись по лестнице и быстро нашли нужную палату, здание больницы было не очень большим. В дверях они столкнулись с дежурным врачом, выходящим от Баграта.

– Доктор, как он? – волнуясь, спросил Тимур.

– А вы?.. – вопросительно взглянул врач.

– Его сын, – быстро пояснила Светка. – Мы примчались, как только узнали.

– Понятно. Входите, – кивнул доктор и посторонился. – Не пугайтесь, все будет хорошо…

Тимур вошел в палату и увидел своего отца на больничной койке. Других пациентов в помещении не было. Баграт лежал на высоко взбитых подушках, с забинтованной головой, такой же бледный, как и одеяло, которым он был укрыт. Он мерно дышал во сне – грудь поднималась и опускалась, – и это слегка успокоило Тимура.

Парень присел на стул возле кровати и взял отца за руку. Баграт тут же открыл глаза. Его взгляд был слегка затуманен, но при виде сына старик мягко улыбнулся. Светка маячила у Тимура за спиной, от волнения не зная, куда деть руки. В конце концов она просто скрестила их на груди.

– Что произошло? – спросил Тимур, сжав руку отца.

– Авария, – тихо произнес старик. – Ничего, жить буду. Где наша не пропадала…

– Твой отец гораздо крепче, чем выглядит, – с улыбкой произнес врач, а затем вышел из палаты и прикрыл за собой дверь.

Баграт проводил его прищуренным взглядом.

– А теперь, ребятушки, слушайте меня внимательно, – тихо проговорил он, как только шаги доктора стихли в коридоре. – Авария была подстроена. В меня врезалась машина… Внедорожник… Там сидели этот чертов ученый из института, Курчевский, а также Туз и Лола, телохранители Ипполита Бестужева.

Светка испуганно вскинула брови.

– Но для чего они это сделали? – воскликнул Тимур.

– Я следил за домом Николая Комиссарова и использовал гоплита, чтобы подслушать их разговор. Они нас вычислили! Забрали робота… Но самое страшное – старая крыса Анаит сдала им местоположение профессора Тюменцева. Нужно его срочно предупредить об опасности… Только я потерял телефон.

– Могу дать тебе свой, – тут же предложил Тимур.

– А что толку? Я все равно не помню наизусть номер, – грустно улыбнулся Баграт. – Вам нужно каким-то образом его предупредить. Садитесь на наш катер и дуйте к нефтяной вышке… Другого выхода нет. Лишь бы не было слишком поздно!

– А как же ты? – спросил Тимур.

– Жив же, – отмахнулся Баграт. – На мне, как на собаке, все быстро заживает…

– Но эти гады должны за все заплатить! – горячо сказал парень. – Нужно заявить на них в полицию!

– Мы все сделаем, – заверил его отец. – Но сначала нужно предупредить Тюменцева. Если он попадет к ним в руки… Не знаю, что они с ним сделают.

– Лера сейчас отправилась к нему, – встрепенулась Светка. – Я ей позвоню!

Она тут же набрала номер подруги, но абонент был вне зоны действия сети. Тогда Светка позвонила Максиму. К счастью, тот очень быстро ответил на звонок.

Никогда еще Костя Комиссаров не был так зол. Эта дрянь снова сбежала от него, да еще не одна, а со своим уродом, который в последнее время не отходил от нее ни на шаг. Костя расстрелял в них все патроны, опустошив обойму, но так ни разу и не попал в цель. Нужно было ему получше целиться! Ничего, дома у него есть еще патроны! Все равно Журавлевы никуда от него не денутся. Не сейчас, так позже, но он их достанет. Главное – выбрать удобный момент, когда никого не будет поблизости.

Эта стерва заплатит ему за смерть матери!

Помимо злости Костя ощущал небывалый подъем сил, отчаянную храбрость. Конечно, дело было в таблетках. Все же не зря он припер Серегина к стенке. Теперь Костя чувствовал себя гораздо увереннее, чем прежде. Ему реально море было по колено. Он был полон решимости отплатить семейке Журавлевых и больше никого не боялся.

Да и чего ему опасаться? Комиссаровы всегда правили этим занюханным городишкой! Могущественный отец сумеет защитить его от любых обвинений, что бы он ни натворил. А если у отца кишка тонка самому отомстить за мать, так он позже еще и отблагодарит Костю за проявленную храбрость.

Однако действие таблеток уже проходило. Чем чаще он их принимал, тем на более короткий срок их хватало. И сейчас Костя начинал чувствовать в висках тупую пульсирующую боль. Ему срочно требовалось еще… Хорошо, что дома оставался небольшой запас. А затем он снова придет к Серегину и тот даст ему еще. И пусть только попробует не дать.

Костя сунул пистолет обратно в сумку и медленно побрел обратно к пляжу. Волны разбивались о бетонные края пирса, захлестывали крупную гальку у его ног. Он вымок до нитки, но не обращал на это внимания. Сейчас ему хотелось лишь одного – принять новую дозу.

Наконец он сошел на берег и, понурившись, побрел к кустам. И в этот миг в полумраке прямо перед ним вдруг что-то шевельнулось. Костя уловил движение лишь краем глаза – показалось, что в зарослях стоит кто-то, закутанный в длинное серое одеяло. Фигура сразу скользнула в сторону как-то неуклюже, сильно сутулясь, будто хромой горбун торопился скрыться с глаз. Мгновение, и горбун пропал. Костя ошалело встряхнул головой: уже мерещится черт знает что!