этого тщательно сдерживаемого желания. Я чувствую, как пульс пульсирует в венах, как кожа напрягается и становится чувствительной, когда его пальцы снова скользят по изгибам моей груди.

— Марика… — простонал он мое имя мне в губы, его руки спустили платье с моих бедер на пол, оставив меня в одних белых шелковых трусиках, которые были на мне под ним. — Я хочу попробовать тебя на вкус, — шепчет он мне в губы, а затем отталкивает меня к кровати и поднимает на нее, так что я оказываюсь посреди облачно-мягкого матраса, а моя голова погружается в гору подушек.

Он все еще полуодет, а его член выглядит так, будто вот-вот выскочит из ширинки, настолько он тверд. Он присоединяется ко мне на кровати, глядя на меня сверху вниз, как голодный человек, наблюдающий за пиршеством. Он наклоняется надо мной, мягко раздвигая мои ноги, чтобы встать между ними на колени, и снова целует меня.

На этот раз я не колеблюсь. Он целует так, словно совершенствует искусство, его рот дразнит, покусывает и слегка посасывает мой. Я не могу удержаться от ответных прикосновений, позволяя своим пальцам скользить по гребням и впадинам мышц на его груди, животе, руках. Так или иначе я окажусь в его постели, говорю я себе, чувствуя, как таю в поцелуях, а мое тело горячо и живо от стремительно нарастающего желания большего. Разве так уж плохо получить от этого хотя бы немного удовольствия?

Его рот горячий, как клеймо, скользит по моей челюсти и вниз по горлу, а его руки наконец-то перебираются выше изгибов под моей грудью. Я и не подозревала, как крепко он меня держит, пока его пальцы не скользнули по моим соскам, и я задыхаюсь, прижимаясь к его рту, а мои бедра подрагивают от внезапного ощущения, расцветающего на моей коже.

Тео отстраняется, его глаза темнеют от вожделения, когда он смотрит на меня.

— Тебе приятно, девочка? — Пробормотал он, снова проводя пальцами по моим твердым соскам, и я застонала, когда он слегка ущипнул их, посылая по мне всплески удовольствия. Ощущение такое, будто от него идет прямая линия к моему клитору, который набух и стал чувствительным, жаждущим прикосновения. Он еще даже не приблизился, а я уже начинаю чувствовать отчаяние.

Я киваю, задыхаясь, радуясь, что не могу говорить. Мое потрясение от того, как хорошо все, что он делает, и удивление от того, как он это делает, вполне можно перевести в невинность в отношении того, как все это работает, но я все еще не доверяю себе полностью. Я каждый раз боюсь, что что-то, что я сделаю или скажу, выдаст тот факт, что это не мой первый раз.

— А как насчет этого? — Бормочет он, а затем наклоняется ртом к моей груди, прижимая ее к губам, а его язык вытягивается и проводит горячий круг вокруг напрягшейся вершины. — Или это?

Его зубы прижимаются к моей коже, не сильно — легкое покусывание, не более. Но это посылает еще один толчок через меня, и я задыхаюсь, выгибаясь так, что еще больше меня прижимается к его губам, желая больше ощущений, больше удовольствия. Я снова ощущаю вибрацию на своей коже, когда он смеется, низким, глубоким звуком, и я могу сказать, что ему это нравится. Ему нравится узнавать, что меня заводит.

Он мог бы бросить меня на кровать и трахать, пока не кончит, а потом перевернуться и заснуть, но вместо этого он исследует меня, как будто я для него что-то, на что он может претендовать. Сегодня все идет не так, как я себе представляла, и мой контроль быстро ослабевает — похоже, задолго до того, как ослабится его.

Тео медленно вылизывает дорожку между моими грудями, повторяя те же прикосновения с другой стороны, пока я не начинаю извиваться под ним. Он еще раз слегка сжимает меня, явно наслаждаясь ощущением меня в своих руках, а затем его рот начинает скользить вниз между моих ребер, и я знаю, куда он направится дальше.

Все мое тело напрягается в предвкушении. Я не знала, сделает он это или нет. Я ожидала, что именно я буду прикасаться к нему, ублажать его руками и ртом и притворяться безнадежно неопытной во всем этом. Вместо этого его руки лежат на моей талии, на бедрах, удерживая меня на кровати, а его рот проводит медленную, горячую линию между моими бедрами, его губы пасутся там, прежде чем его руки наконец спускаются ниже, прижимаясь к моим внутренним бедрам, когда он открывает меня для себя.

— Боже, ты прекрасна, — пробормотал он, раздвигая меня руками и опускаясь на колени, глядя на влажную розовую плоть между моими бедрами. — Такая чертовски совершенная.

Я никогда не видела, чтобы мужчина смотрел на мое обнаженное тело так, как он, словно он хочет поглотить меня и насладиться мной одновременно, словно я нечто такое, чем можно восторгаться и дорожить одновременно. Я этого не ожидала и не знаю, как с этим справиться. Я не знаю, как к этому относиться, но то, как его взгляд остановился на моих бедрах, вызвало новый прилив возбуждения, и я почувствовала, насколько я мокрая. Внутренняя поверхность моих бедер влажная, и я чувствую, как с меня капает, настолько я влажная, но каким бы большим он ни был, я не знаю, будет ли ему трудно войти в меня.

От этой мысли меня пронзает страх. Адрик тоже не был маленьким. Сможет ли он понять? Я судорожно размышляю, пока Тео наклоняется между моих ног и, повернув голову, легонько целует внутреннюю сторону моего бедра. Я слышала, что мужчины не всегда могут определить это, но я не знаю достаточно о своем теле, чтобы быть уверенной. У меня не было никого, кто мог бы научить меня, как все это работает. Все, что я знала о собственном удовольствии до Адрика, я узнала благодаря ночным исследованиям, поискам того, что заставляло меня болеть и пульсировать от чего-то, чего я не могла понять, и поиску способов облегчить это.

— Ты очень вкусная, девочка. Даже просто так, — пробормотал он, скользя губами по мягкой плоти моей внутренней поверхности бедра, а его язык прочертил медленный узор вверх. Его рот слегка прижимается к моим внешним складкам, губы касаются моей самой интимной плоти, прежде чем он слегка отстраняется, а его