– Защита понимает ее.

– Очень хорошо. Если вы намерены выступить, то пожалуйста, –разрешил судья Мэдисон.

– Я вызываю Горинга Гилберта, – объявил Мейсон.

Гилберт, в рубашке, застегнутой на все пуговицы изаправленной в брюки, и спортивной куртке, вышел вперед, поднял правую руку изанял свидетельское место. Когда секретарь суда записал имя и адрес свидетеля,Мейсон спросил:

– Вы знали при жизни Коллина Макса Дюранта?

– Да.

– Вас с ним связывали какие-то дела?

– Да.

– В последние несколько недель у вас с ним были деловыеконтакты?

– Да.

– В результате он заплатил вам какие-то деньги?

– Да, он заплатил мне за работу, которую я для него сделал.

– Как вы получили деньги – наличными или чеком?

– Наличными.

– А какими купюрами? Были ли там банкноты какого-тоопределенного достоинства?

– В последний раз я получил от него всю сумму стодолларовымибанкнотами.

Судья Мэдисон задумчиво нахмурился и подался вперед, чтобывнимательнее рассмотреть свидетеля.

– А какую работу вы для него делали? – спросил Мейсон.

– Я делал различные живописные работы.

– Вы завершили эти работы?

– Да.

– И что вы с ними делали?

– Они доставлялись Коллину Дюранту.

– Вы знаете, где сейчас эти работы?

– Нет.

– Что? – воскликнул Мейсон.

– Я сказал, что не знаю, где они.

– Меня интересует картина, которую я видел у вас вмастерской, выполненная в манере художника…

– Я знаю, о чем идет речь.

– Где она сейчас?

– У меня.

– Вы получили повестку с указанием принести картину с собой?

– Да.

– Это та самая картина, которую я видел в вашей мастерской?

– Да.

– И она у вас с собой, здесь?

– Да, она в комнате для свидетелей.

– Принесите ее, пожалуйста.

– Одну минуту, – вмешался Декстер. – С позволения суда, я невозражал против ведения этой линии допроса, поскольку надеялся, что она будетувязана с делом. Относительно стодолларовых банкнотов, возможно, они и имеютотношение к делу. Но что касается этой картины, то совершенно очевидно, чтовопрос этот неправомерный, несущественный и к делу не относится. Я возражаюпротив него и буду стоять на своем.

– Может показаться, – начал излагать свою мысль судьяМэдисон, – что оплата стодолларовыми банкнотами – это интересное развитиесобытий, но при условии, что их можно было бы каким-то образомидентифицировать… Я надеюсь, защитник сможет увязать их с делом?

Судья вопросительно посмотрел на Перри Мейсона.

– С позволения суда, я намерен увязать с делом и этукартину.

Судья Мэдисон покачал головой:

– Не думаю, что картина является существеннымдоказательством. Деньги, полученные за картину, – возможно.

– Ваша честь, я докажу, что картина является существеннымдоказательством, – настаивал Мейсон.

– Нет, – не соглашался судья. – Я думаю, вам лучшепопробовать другой ход, мистер адвокат. Я полагаю, что прежде, чем выпредставите картину, вам стоит показать, что она является существеннымдоказательством на определенном этапе развития этого дела.

– Я намерен это сделать.

– Ну что же, действуйте.

– Однако, – продолжал Мейсон, – я бы хотел в присутствиисвидетеля зарегистрировать эту картину и отдать ее на хранение секретарю суда,пока не будет доказано, что она является необходимым вещественнымдоказательством.

– Надеюсь, у вас нет возражений против подобной процедуры, –обратился судья Мэдисон к Декстеру.

Казалось, заместитель прокурора какое-то время был внерешительности. Потом он встал и заявил:

– С позволения суда, я бы сделал следующее замечание.Свидетель явился сюда по повестке и согласно ей принес с собой картину. Но ведькартина никуда не денется, она же не может убежать!

– Картина-то не убежит, – отпарировал Мейсон, – но ее могутунести.

– Ну что ж, она здесь, и можно будет вернуться к нейпозднее.

– Если она будет зарегистрирована и оставлена на хранение всуде, тогда…

– Очень хорошо, – прервал его судья Мэдисон, – суд намеренсогласиться с этим. Предъявите картину, мистер адвокат.

Мейсон обратился к Гилберту:

– Принесите, пожалуйста, вашу работу.

Гилберт, угрюмый, враждебно настроенный, после минутногоколебания сказал:

– Это моя картина. И я не думаю, что у меня ее просто такможно забрать.

– Принесите ее, пожалуйста, и мы посмотрим, – сказал судьяМэдисон. – Это распоряжение суда.

Гилберт вышел в приемную и вскоре вернулся, держа в рукахзавернутую в бумагу картину. Он сердито содрал оберточную бумагу и предъявилсвою работу суду.

Судья Мэдисон посмотрел сначала на картину, потом наГилберта и спросил:

– Это вы сделали, молодой человек?

– Да, ваша честь.

– Это очень хорошая работа.

– Благодарю вас.

– Можете занять свидетельское место.

– Картина, которую вы предъявили, – начал Мейсон, – сделанавами по просьбе покойного Коллина М. Дюранта?

– Так, одну минуту, – вмешался Декстер. – Прежде чем выответите, я намерен возразить, поскольку этот вопрос недопустим. Он несущественныйи к делу не относится. Эта картина не имеет абсолютно никакого отношения кделу.

– В данном случае суд согласен. Возражение принято.

– С позволения суда, я прошу, чтобы картинузарегистрировали, – сказал Мейсон.

– Принято.

– И оставили под охраной секретаря суда.

– На какое время? – спросил судья Мэдисон. – Когда вы будетеготовы добраться до сути этого дела, мистер адвокат?

– Я намерен сделать это до завтра.