Они вернулись к автомобилю, и он взглянул на нее слюбопытством:

— Ты серьезно, Сара? Тебе действительно нравится этоместо? И ты хочешь заняться чем-то подобным?

— Очень нравится. — Ее глаза загорелись.

— Придется чертовски много поработать. И настоящейработы не будет, пока ты не возьмешься за дело сама. Тебе придется взятьмолоток и делать другую тяжелую работу вместе с людьми, которые будут помогатьтебе. Ты знаешь, я видел, как Белинда и Джордж реставрировали свою усадьбу, иты не представляешь, какую работу им пришлось проделать.

Но он знал также, как усадьба была им дорога и стала дороже,пока ее реставрировали.

— Да, но эта усадьба намного интереснее идревнее, — объяснила Сара, которой хотелось взмахнуть волшебной палочкой истать обладательницей Шато де ля Мёз.

— Будет нелегко, — мягко сказал Вильям. —Здесь абсолютно все нуждается в реставрации, даже дом управляющего, сараи иконюшни.

— Не важно, — сказала она упрямо. — Мнехотелось бы взяться за дело, — она подняла на него глаза, — если тымне поможешь.

— Думаю, я не взвалил бы на себя такую ношу. Мнепотребовалось пятнадцать лет, чтобы отреставрировать Вайтфидц, но я не знаю,как быть, ты так загорелась этой идеей. — Он улыбнулся ей, вновь ощущаясебя самым счастливым человеком на свете.

— Она может стать такой чудесной. — Сара смотрелана него сияющими глазами, и Вильям улыбнулся. Он был подобен воску в ее руках иготов ради нее на все.

— Но во Франции? А как же Англия?

Сара старалась не обидеть его, но она просто влюбилась в этуусадьбу, однако ей не хотелось оказывать на него давление. Возможно, это былобы слишком дорого или, может быть, требовало больших усилий.

— Мне хотелось бы жить здесь. Но вероятно, мы могли бынайти что-нибудь подобное в Англии.

Но в этом, кажется, не было смысла. У Вильяма уже былВайтфилд, и он его превосходно восстановил. Но здесь было бы совсем другоедело. Шато де ля Мёз стало бы их собственностью, они могли бы восстановить егосвоими руками, работая бок о бок. Сара никогда не испытывала такого волнения ипонимала, что ее затея просто безумие. Им совершенно не был нужен разрушенныйзамок во Франции. И она постаралась забыть о нем, когда они тронулись в путь,однако, пока они путешествовали, Сара постоянно вспоминала заброшенный замок,который успела полюбить. Ей казалось, что у него была душа, он был словнопотерянный ребенок или очень грустный старый человек. Но она знала, что онникогда не будет принадлежать ей, и больше ни разу не упомянула о нем до ихвозвращения в Париж. Ей не хотелось, чтобы Вильям почувствовал, что она давитна него, и понимала, что напрасно так очарована этим замком.

Тем временем наступило Рождество, и Париж выглядел ещепрекраснее. Один раз они обедали у Виндзоров на бульваре Саше. Остальное времяпроводили вдвоем, наслаждаясь их первым семейным Рождеством. Несколько разВильям звонил матери, но она постоянно бывала в гостях у соседей, обедала сродственниками, а сочельник провела в Сэндрингхэме с королевским семейством натрадиционном рождественском обеде. Берти послал специально за ней автомобиль,двух лакеев и фрейлину.

Сара звонила своим родителям в Нью-Йорк в сочельник, когда —она знала — у них должны быть Питер и Джейн, и на мгновение почувствовалалегкую тоску по дому. Но Вильям был к ней так добр, и она была с ним так счастлива.На Рождество он подарил ей великолепное кольцо от Ван Клифа с сапфиром вокружении бриллиантов и прелестный браслет от Картье с бриллиантами,изумрудами, сапфирами и рубинами в виде цветов. Похожий был на руке графиниВиндзорской, и Сара восхитилась им, отметив необыкновенную работу ювелира.Когда Вильям преподнес ей такой же, она была вне себя от радости.

— Дорогой, как ты меня балуешь! — Он надарил ейгруду подарков — это были сумки, шарфы и книги, которые — он знал — она любит,купленные у торговцев на набережных Сены, и маленькие безделушки, от которыхона пришла в восторг. Он все предусмотрел и был так великодушен.

Сара подарила ему золотой портсигар работы Фаберже, покрытыйголубой глазурью и украшенный бриллиантами, с дарственной надписью царицы Александрыцарю Николаю в 1916 году, и чудесную упряжь от Гермеса, которая восхитила его,и модные часы от Картье. На крышке часов она выгравировала «Первое Рождество,первая любовь, от всего сердца, Сара». Он был так растроган, когда прочиталнадпись, что на его глаза навернулись слезы. Подхватив ее на руки, он отнес вспальню. Большую часть рождественского дня они провели в постели, радуясь, чтоне вернулись в Лондон к пышным церемониям и бесконечным традициям.

Проснувшись вечером, Вильям улыбнулся ей и поцеловал в шею иснова сказал, как сильно ее любит.

— У меня есть для тебя еще кое-что, — призналсяон. Но не был уверен, останется ли она довольна подарком. Это была самаябезумная вещь, какую он когда-либо совершал, самый безумный миг в его жизни, ивсе же у него было предчувствие, что ей должно это понравиться. А значит,подарок стоил всех его хлопот. Он вынул из ящика маленькую коробочку. Она былазавернута в золотую бумагу и перевязана узкой золотой лентой.

— Что это? — Она посмотрела на него с любопытствомребенка.

У Вильяма все похолодело внутри.

— Открой ее.

Она открыла, медленно, осторожно, ей было интересно, что этоза редкая драгоценность. Коробочка была довольно маленькой. Но когда онаразвернула бумагу, внутри оказалась другая, еще меньше, а в ней крошечныйдеревянный домик, сделанный из спичечного коробка. Сара вопросительнопосмотрела на Вильяма.

— Что это, любимый?

— Открой его, — сказал он, задыхаясь от волнения.Она открыла спичечный коробок, и внутри была узенькая полоска бумаги, на которойбыло написано: «Шато де ля Мёз. Рождество после свадьбы, 1938. От Вильяма совсей любовью».

Сара смотрела на него, пораженная. Прочитав эти слова, онавдруг поняла, что он сделал, и вскрикнула от изумления, не в состоянииповерить, что Вильям совершил нечто поистине безумное. Она никогда даже нехотела иметь так много.

— Ты купил усадьбу? — спросила она удивленно,обвив руками его шею, и, обнаженная, бросилась к нему на колени. — Ты этосделал?

— Она — твоя. Не уверен, сошел ли я с ума или на меня нашлоозарение. Если тебе не нужна эта усадьба, мы можем просто продать землю,позволить ей разрушаться и забыть о ней.

Она обошлась ему недорого. С ней придется слишком многовозиться, чтобы привести все в порядок. Сумма, которую он заплатил, была досмешного мала. Ему больше стоило перестроить свой охотничий домик в Англии, чемкупить Шато де ля Мёз со всей землей и постройками.

Сара была вне себя от волнения, а Вильям сиял, счастливый,что угодил ей подарком. Купить усадьбу оказалось сложнее, чем он предполагал.Она принадлежала четырем наследникам, двое из которых жили во Франции, один — вНью-Йорке, а еще один в английском захолустье. Но его стряпчим удалось уладитьсделку. А отец Сары связался через банк с женщиной, которая жила в Нью-Йорке.Наследники были дальними родственниками графини, которая умерла восемьдесят летназад, как и сказал им крестьянин. Люди, у которых он купил замок, отстояли нанесколько поколений от графини, и никто из них не знал, что делать сдоставшейся им собственностью и как ее разделить, так что все былопредоставлено воле судьбы, пока Сара не нашла эту усадьбу и не была очарованаею. И тут она с тревогой посмотрела на Вильяма.