Полицмейстер неопределенно пожал плечами.

— А где? Там поля да роща. При всем желании не скроешься.

— А дом Корбета? — спросил Бруни. Полицмейстер лишь рукой махнул.

— Развалины! Там от дождя-то не спрячешься, какое уж постоянное житье! Бродяга бы ладно, мог бы и там устроиться. Но у нас-то не бродяга, а джентльмен!

Аделин вспомнила особняк Корбетта — в ее детстве он имел устойчивую славу дома, в котором живут привидения. Однажды Аделин подбила Золле и Магду, и они отправились в дом Корбетта — но нашли там только грязь, разрушенную крышу и лестницу на второй этаж с провалившимися ступеньками. Из погреба веяло сыростью и гнилью: Аделин отправила в черный провал огненный шарик и увидела лишь пустые полки для солений.

Никаких привидений там не было, и девочки полностью утратили интерес к развалинам. С тех пор прошло много лет, и особняк Корбетта окончательно зарос кустарником и травой. Если не знать о нем, то можно принять его развалины за обычный холм.

— К тому же мы его осматривали, — сказал Бруни. — Ничего не нашли, навалил кто-то кучу на крыльце, вот и все.

Бастиан понимающе кивнул. Вряд ли такой холеный джентльмен, которого им вчера показал Следовик, прятался бы в развалинах. Такой облик нужно поддерживать, а в доме Корбетта это было невозможно.

— Одним словом, бегом в типографию Дасти, — приказал господин Арно. — Пусть печатают листовки, расклеим их по всем улицам. Может, кто-то его опознает.

Потом Аделин и Бастиан вышли на улицу, и она с непривычным удивлением подумала: «Я иду, держа своего мужа под руку». Все вроде бы было по-прежнему: лето, люди на улицах, знакомые дома и магазинчики — и в то же время все было иначе. Все было по-другому, потому что сама Аделин теперь стала другой.

— Где здесь кладбище? — неожиданно поинтересовался Бастиан. Аделин удивленно подняла левую бровь.

— За городом, — ответила она. — А зачем тебе туда?

Бастиан махнул рукой экипажу и, когда они сели на неудобную деревянную скамью, произнес:

— Хотел посмотреть на могилу Эдвина Моро.

Аделин неопределенно пожала плечами — она знала о том, кто такой Моро, все в городе это знали, но понятия не имела, где именно искать его могилу. Зато возница, которому Бастиан протянул монеты, внезапно полюбопытствовал:

— Барин, это вам Лесной принц понадобился? Простите великодушно, за каким же дьяволом?

Бастиан откинулся на спинку скамьи и, когда экипаж двинулся по улице, коротко ответил:

— Мой отец вел его дело.

Возница издал радостный возглас и хлопнул ладонью по колену от избытка чувств.

— Ничего ж себе! — неожиданно радостно воскликнул он. — Я помню вашего батюшку, возил его две недели, пока он у нас был. До чего ж чудесный барин! Никогда денег не жалел и так вежливо разговаривал, куда там нашим. Наши-то все в зубы норовят, если что не по ним. А тут сразу видно, благородное обращение! «Поедемте туда-то, да отвезите меня, пожалуйста, сюда-то!» Достойная персона!

Лицо Бастиана на мгновение сделалось очень мягким и мечтательным. «Должно быть, он очень любил отца», — подумала Аделин.

— Как он поживает-то, ваш батюшка?

— Он умер пять лет назад, — сдержанно ответил Бастиан, и Аделин видела, что он хотел бы спрашивать, хотел бы говорить о таком важном для него человеке. Возница сокрушенно покачал головой.

— Ай, как жалко. Добрый был барин, дай ему Господь царствия небесного. Много он тогда тут работал, со всеми разговаривал. Ну а что там было узнавать? Сволочью был этот Моро, но хоть капля совести в нем осталась, раз мозги себе выжег.

Аделин усмехнулась и на всякий случай уточнила, зная ответ:

— Почему сволочью?

— Ха! — воскликнул возница. — Конечно, сволочью! Я бы еще хлеще сказал, да только из уважения к вам, миледи, удержусь от таких слов. Сколько народу из-за него по миру пошло? Сначала продул все деньги в этом, как его, дьявола, запамятовал название…

— «Ауферне», — напомнил Бастиан. Аделин смутно помнила, как отец рассказывал об этой финансовой пирамиде и предостерегал ее: «Аделин, не рискуй деньгами, какие бы гарантии тебе ни давали твои друзья. Не ставь на кон все, что тебе дорого».

— Да, барин, точно. «Ауферн». Ну вот он там сперва состояние прохлопал, а потом и лесопилку. Все, родненькие, на выход с вещами! А что нам детей кормить надо, это его не беспокоило! Я хоть вовремя успел подсуетиться, купил экипаж да лошаденку, а тут и батюшка ваш приехал, так я, слава Богу и спасибо вашему родителю, подзаработал. Он платил-то мне не по-местному, а по-столичному, а потом еще приплатил на добрую память, когда уезжал. А остальным куда деваться? Кто уехал, кто разорился, никому до народа дело не было. Я вам так скажу, барин, хоть и неправильно это: хорошо, что он сам с собой покончил. А то бы не вытерпел кто, взял бы грех на душу, точно.

Вскоре экипаж выехал за город и покатил среди полей в сторону кладбища. Аделин была там на Пасху с Уве, навещала могилу отца. Вспомнилось, как когда-то давно она, нарушая старый запрет навещать кладбище после четырех часов пополудни, бегала туда за земляникой, а потом сидела на старых могилах, заросших травой, и мир был спокойным и тихим, пахнущим сеном и земляничным соком, правильным. Все выходило из земли и возвращалось в землю, и этого не стоило бояться.

Разговорчивый возница въехал в ворота кладбища, поплутал по дорожкам и остановился возле тропы, которая убегала среди старых дубов. Здесь было тенисто и свежо, и древние надгробия, поросшие зеленым мхом, напоминали пальцы, торчавшие из земли. На нескольких Аделин заметила старые грязные цветы.

— Вот, барин, извольте, — возница указал на тропу и сообщил: — Там за дубами Грешный уголок. Самоубийцы, заложные покойники, всякое такое… Проехать не проедем, застрянем, вы пешком тогда. Только вы уж, барин, поосторожнее. Хоть и время раннее, но сами понимаете. Дрянное место. Тут и белым днем всякое видится.

Бастиан усмехнулся и ничего не ответил.

Они покинули экипаж и пошли по тропе. Постепенно кладбище стало почти лесом, густым и старым, и в его темной глубине Аделин почувствовала нечто, которое не имело отношения к миру людей. Далекое, дремлющее, оно приоткрыло глаза и взглянуло на тех, кто вошел в Грешный уголок. Его взгляд был ледяным, оценивающим.

— Чувствуешь? — негромко спросил Бастиан.

Аделин кивнула.

Некоторое время они шли молча, и ощущение чужого взгляда на лице притупилось, словно дремлющая среди деревьев тьма не сочла их достойными внимания и вновь погрузилась в сон. Тропинка свернула и вывела Бастиана и Аделин к дверям небольшого склепа.