— Патриарх Долмант и патриарх Эмбан могут свободнопроходить, милорд, — ответил капитан. — Ни один истинный сын церквине осмелится воспрепятствовать им в этом.

— А как насчет других патриархов, капитан? —поинтересовался Долмант.

— Но я не вижу здесь других патриархов, ваша светлость.

— Значит, глаза подводят вас, сын мой, сказалЭмбан. — Смею напомнить вам, что по законам церкви магистры ВоинствующихОрденов также являются патриархами церкви. Так что освободите-ка нам дорогу,капитан.

— Я никогда ничего не слышал о таких законах.

— Вы, кажется, хотите назвать меня лжецом,милейший? — обычно добродушное лицо Эмбана окаменело.

— Что вы, ваша светлость, как я могу?! Все же позвольтемне посоветоваться об этом с моим начальством.

— Нет, не позволяю. Освободите дорогу!

Лицо капитана покрылось каплями пота.

— Благодарю вас, ваша светлость, за то, что вымилостиво поправили меня в моем заблуждении относительно… — пробормоталон. — Я по темноте своей не знал, что лорды магистры также возведены вдуховный сан. Все патриархи, вне всякого сомнения, могут беспрепятственнопроследовать в Базилику. Но остальным, боюсь, придется подождать снаружи.

— Капитан, — сказал Комьер, — все патриархи,вне всякого сомнения, могут иметь при себе необходимых им людей, свиту.

— Конечно, милорд… простите, ваша светлость.

— Эти рыцари — наша свита, секретари, советники и всепрочее. И если вам что-то непонятно и вы попытаетесь воспрепятствовать проходунаших людей, то, боюсь, минут через пять все патриархи выбегут из Базилики,чтобы полюбоваться на события, происходящие во дворе.

— Я не могу пропустить их, ваша светлость, —упорствовал капитан.

— Улэф! — рявкнул Комьер.

— Позвольте мне, ваша светлость, — вызвалсяБевьер, уже державший наготове Локамбер. — Мы ранее уже встречались с этимкапитаном. Может быть, на этот раз я все-таки урезоню его, — молодойсириникиец выехал вперед. — Хотя наши отношения, к сожалению, никогда небыли сердечными, капитан, — начал он, — я прошу вас не подвергатьдушу вашу опасности, выказывая неповиновение нашей святой матери-Церкви. Можетбыть, эта мысль все-таки заставит вас образумиться и освободить дорогу, как этоприказывает вам церковь устами своих патриархов?

— Я не могу пропустить вас, сэр рыцарь.

Бевьер с искренней скорбью вздохнул. Локамбер со свистомрассек воздух, и обезглавленное тело рухнуло на мостовую.

Подначальные убитому солдаты в ужасе закричали, призывая напомощь своих товарищей со всей площади. Многие потянулись за оружием.

— Да, похоже, кровопролития все же не избежать, —сказал Тиниен, кладя руку на эфес.

— Друзья мои! — обратился к солдатам Бевьермягким, но настойчивым тоном, — только что вы были свидетелями поистинепечального происшествия. Солдат церкви отказался выполнять волю нашейматери-церкви! Так соединим же наши голоса в молитве Всепрощающему Господу.Помолимся о прощении этого несчастного заблудшего! Да отпустится ему его грех!На колени! На колени все и молитесь! — Бевьер увлекшись своей проповедьювзмахнул топором, забрызгав кровью нескольких ближайших солдат.

Сначала несколько солдат робко опустились на колени, потом кним присоединились другие, и еще, и еще, пока все одетые в красное люди неоказались коленопреклоненными.

— О Боже! — воскликнул Бевьер. — Молим тебяпринять душу нашего дорогого брата, столь внезапно покинувшего нас, и отпуститьгрехи его, хоть и умер он без покаяния. — Он оглянулся вокруг. —Молитесь же, друзья мои, — повелительно воскликнул Сириник. —Молитесь не только за вашего капитана, но и за себя, иначе коварный враг родачеловеческого вложит грех и в ваши души. Смиритесь духом и берегите вашучистоту, иначе — вы разделите судьбу вашего капитана! — с этими словамиБевьер двинул коня шагом, осторожно пробираясь меж коленопреклоненных солдат,одной рукой раздавая благословения, а другой — по-прежнему держа наготове свойбоевой топор.

— Видишь, я же говорил тебе, он — добрый малый, —сказал Улэф Тиниену, когда все двинулись вслед за просветленно улыбающимсяБевьером.

— Я ни минуты не сомневался в этом, мой друг, —ответил Тиниен.

— Лорд Абриэль, — обратился к магистру Долмант,когда они проезжали сквозь толпу молящихся солдат, у многих из которых дажевыступили на глазах слезы, — беседовали ли вы когда-нибудь с сэромБевьером о сущности нашей веры? Мне кажется, что я в его речи обнаружилнекоторые расхождения с учением святой церкви.

— Я расспрошу его более внимательно, ваша светлость.Как только представится такая возможность.

— В спешке нет необходимости, милорд, — милостивоулыбнулся патриарх. — Я не чувствую, чтобы его душа была в большойопасности. Однако это ужасное оружие в его руке…

— Да, ваша светлость, — согласился Абриэль, —оно действительно ужасает.

Весть о внезапной кончине упрямого капитана быстроразнеслась у врат Базилики никто не попытался помешать войти туда рыцарямХрама, да и вообще людей в красном вокруг было не видать. Тяжело вооруженныерыцари спешились, огласив двор лязгом железа, встали колонной и последовали запатриархами и магистрами в огромный передний неф храма. Бряцая доспехами, всепреклонили колена перед алтарем. Затем, поднявшись, они свернули в освещенный свечамикоридор и прошли к Палате Совещаний Курии.