первую очередь изменилось отношение к советскому прошлому и способам рассказа о нем современным детям, которые уже незнакомы с советской действительностью. Поначалу, в 2000‐х годах, книги, как мы уже видели на примере «Манюни», обращались по преимуществу к недавней истории – чаще всего к хрущевскому или брежневскому времени 1960‐х и 1970‐х годов. Это были скорее автобиографические произведения, нежели настоящая историческая проза. Наталья Нусинова, историк кино, написала первую книгу для детей о своем счастливом детстве. «Приключения Джерика» (2006) – это рассказ о девочке, растущей в интеллигентной семье в Москве 1960‐х годов. Книжка содержала даже маленький словарик: «список трудных и советских слов», непонятных современному читателю. Там объяснялось, что такое «коммунальная квартира» и «уплотнение», кто такие были «тимуровцы».

Сходным образом книги Бориса Минаева «Детство Левы» (2001) и «Гений дзюдо» (2005) описывают обыденную жизнь Москвы тех же 1960‐х годов394. Минаев, журналист, главный редактор популярного журнала «Медведь», наполнил рассказы о своей семье юмором, смешанным с ностальгией. Как пишет об обоих авторах Ольга Мяэотс:

Первые воспоминания детства – счастливые. Чаще всего говорят именно о них – воспоминаниях о семье, о друзьях. Наталья Нусинова и Борис Минаев оба пытаются сохранить этот тон рассказа395.

Книги Нусиновой и Минаева сразу нашли своего читателя: дети хотели узнать о том, что было хорошего в советском прошлом, особенно если об этом рассказывалось с точки зрения ребенка, а взрослые – еще раз вспомнить собственное «прекрасное детство». Эти книги не вызывали той резкой критики, которая пришлась на долю произведений, опубликованных позднее и куда глубже погрузившихся в гораздо более тяжелые моменты советской истории.

Одним из авторов, пристально исследующих советское прошлое для того, чтобы рассказать о нем детям, стал Эдуард Веркин, более известный как писатель-фантаст. За свою фантастику Веркин три раза – в 2007‐м, 2008‐м и 2009‐м – получал премию «Заветная мечта», однако в 2012 году писатель обратился к исторической прозе. Повесть «Облачный полк» вышла в издательстве «КомпасГид», специализирующемся на отечественной детской прозе. Вторая мировая война и привычная биография пионера-героя предстают в книге совершенно по-новому. Веркин рассказывает о военном времени, о кровавой и убийственной повседневной жизни детей в партизанском отряде – нелегкой судьбе тех, кто был рожден незадолго до войны396. Как и многие другие авторы того времени, Веркин предлагает читателю давно знакомую, но освобожденную от традиционных советских мифов историю, и она звучит совершенно по-новому, гораздо более правдоподобно и убедительно.

Евгений Ельчин, художник, иллюстратор и автор, эмигрировавший в Америку из Советского Союза в начале 1980‐х годов, в книге «Сталинский нос» обсуждает другую, ранее не проникавшую в детскую литературу, тему – переживания детей в эпоху сталинских чисток. Опубликованная сначала по-английски в 2011 году и появившаяся в русском переводе в 2013 году, эта книга оказалась первым произведением, написанным для школьников, где рассказ о сталинских репрессиях преломлялся через непосредственное восприятие ребенка397. Чтобы передать трагическую историю мальчика по имени Саша Зайчик, чей отец, сам служивший в органах государственной безопасности, был арестован как враг народа, книга использует элементы магического реализма. Перед юным героем встает необходимость трудного морального выбора: ему необходимо разобраться в причинах ареста отца и в том, как по отношению к нему самому ведет себя Советское государство. Как и герои Веркина, Саша – самый обыкновенный мальчик, живущий в необыкновенное время. Публикация «Сталинского носа» в России сразу же вызвала оживленную дискуссию, посвященную репрезентации сталинского террора в литературе, и привела к появлению новой отечественной исторической прозы для детей и подростков398. Первая книга проторила путь, и тут же появилось несколько других произведений о сталинском времени, получивших безоговорочное одобрение критиков399.

Вышедшая в 2015 году повесть Ольги Громовой «Сахарный ребенок» основана на правдивой истории маленькой девочки, попавшей в сталинский ГУЛАГ. Громова, библиотекарь и редактор библиотечного журнала, пересказала для детей воспоминания своей знакомой Стеллы Нудольской. Во время сталинских чисток отец Стеллы был арестован, а его жена и дочь были высланы в Киргизию. Громова записала воспоминания Стеллы и превратила их в детскую книгу, в которой правдиво описываются тревога за будущее, голод и страх матерей и детей, оказавшихся в сталинских лагерях и на поселении. Читать эту книгу нелегко, но совершенно необходимо – только так современные дети могут узнать и понять советскую историю. Другое, не менее реалистичное описание сталинского времени появилось в книге «Полынная елка» (2017) Ольги Колпаковой. Колпакова рассказывала о страданиях поволжских немцев, высланных в Сибирь во время Второй мировой войны. Тысячи из них были вынуждены покинуть свои деревни и поселки в Поволжье, многие умерли во время войны или сразу после. В «Полынной елке» – истории одной немецкой семьи – детально описаны тяжелейшие условия жизни ссыльных в Сибири. Это первая отечественная повесть для детей, рассказывающая о тех страданиях, которые выпали на долю этнических немцев в период сталинизма400.

Юлия Яковлева, журналист и балетный критик, тоже взялась за трудные темы сталинизма и военного времени в своей популярной серии «Ленинградские сказки», вышедшей в издательстве «Самокат». Первая книга «Дети ворона» была опубликована в 2016 году401. Как Ельчин и другие авторы до нее, Яковлева использует магический реализм в качестве литературного приема, который помогает детям переваривать чудовищно трудные темы: сталинские репрессии, голод, страшную участь бездомных, оставшихся без родителей детей. В книге «Дети ворона» действие происходит в 1938 году, в разгар сталинских чисток. «Краденый город», вторая книга из пятитомной серии «Ленинградские сказки», рассказывает о блокаде Ленинграда в 1941 году: в ней описаны смерть от голода, гибель детей и другие ужасы войны402. Огромная красная звезда на обложке повести «Дети ворона» призвана напомнить читателю о суровом советском времени. Яковлева использовала в книге историю своей семьи, но вписала ее в более широкую историческую перспективу403. Писательница считает свои книги «традиционными волшебными сказками», в которых, по ее выражению, отразилось «ощущение реальности тридцатых годов: когда контуры смещаются, линии плывут»404. Как замечает литературный критик Елена Кузнецова,

Юлия Яковлева снимает с истории бронзовый налет. Читатель видит военный Ленинград глазами девочки-подростка, стоящей осенью 1941‐го в очереди за хлебом. […] Юлия Яковлева не удаляет [страшные детали], а дает пунктиром. Или окружает повествование магической дымкой, сквозь которую не разглядишь, реальность перед тобой или страшная сказка405.

Как и в произведениях авторов первой волны, элементы магического реализма облегчают восприятие невероятно страшных событий. Различие между исторической прозой, опубликованной после 2010‐х годов, и более ранними работами