повествования. Мария Черняк замечает, что «только постепенно становится понятно, что мир Дома – это развернутая метафора детства, расставание с которым неизбежно»384. Роман стал финалистом конкурса «Большая книга» и был переведен на несколько языков: французский, испанский, итальянский, польский, чешский, венгерский, литовский и английский. Он вызвал волну активности фанатов в интернете, причем число почитателей романа исчислялось тысячами. Несмотря на такой международный успех, Петросян не считала себя профессиональной писательницей: со времени публикации «Дома, в котором…» она написала только одну книжку для маленьких детей385.

Все три автора, Мурашова, Сабитова и Петросян, включают фантастические и магические элементы в свою в целом достаточно мрачную реалистическую прозу, эти включения помогают юному читателю переварить трагическое содержание: фантастические элементы повествования обеспечивают героям выход из невыносимых ситуаций, иногда лишь в воображении. С помощью магического реализма эти авторы могут говорить о таких серьезных темах, как усыновление, участь детей-сирот, смерть родителей и даже смерть ребенка, – и говорить об этом без романтизации и сентиментализма. Такой подход особенно ясно виден в повестях Сабитовой «Где нет зимы» (2011) и «Три твоих имени» (2012), которые мы подробнее рассмотрим в пятой главе386. Сабитова верит, что не бывает таких сложных вопросов, которые дети не могли бы понять: даже самые маленькие дети могут обсуждать любую проблему, если разговаривающие с ними взрослые объяснят ее надлежащим образом387. Хотя Сабитова, Мурашова и Петросян использовали в своих книгах магический реализм, их главной целью оставался правдивый рассказ о реальности жизни в сегодняшней России.

Обсуждение детских авторов, начавших свою карьеру в 2010‐х годах, было бы неполным без упоминания Наринэ Абгарян, еще одной писательницы, попавшей в детскую литературу почти случайно. В отличие от трех других упомянутых современниц, которые писали в основном о трудных моментах постсоветского опыта, Абгарян стала известным автором благодаря романам о веселой и жизнерадостной Манюне. Романы Абгарян стремительно завоевали успех читателей сразу же после появления первой книги в 2010 году. Как нередко случается в XXI веке, первые читатели познакомились с текстами Абгарян в «Живом журнале», где она развлекала друзей и знакомых короткими виньетками из жизни Манюни и ее подружки Нары, двух девочек, живущих в маленьком армянском городке Берд в конце социалистической эпохи388. После первого появления «Манюни» в печати издательство «Астрель» несколько раз переиздавало все три тома. К 2017 году было опубликовано около трех сотен тысяч экземпляров – «Манюня» оказалась самым прибыльным детским изданием последних лет389. Кроме того, «Манюню» переиздали в сокращенном варианте для детей младшего возраста, по книге было поставлено несколько театральных спектаклей, снят телевизионный сериал.

Такая популярность объясняется привлекательностью «Манюни» для читателей всех возрастов: дети и взрослые одинаково получают удовольствие от этих книг. Ностальгические, смешные описания маленького армянского городка рисуют живые картины близких взаимоотношений внутри традиционной семьи и тесной дружбы с соседями; это особенно привлекательно для взрослых читателей, у которых такая жизнь ассоциируется с советской эпохой. Родители, бабушки и дедушки покупали «Манюню» детям и внукам, ощущая связь произведений Абгарян с «Денискиными рассказами» Драгунского, написанными в 1960‐х годах. Яркие цвета обложки – красный, желтый и зеленый, изображенная в стиле детского рисунка улыбающаяся физиономия главной героини; все это напоминало советские издания «Денискиных рассказов». В обеих историях центральными являются взаимоотношения двух друзей (у Драгунского – Дениски и Мишки), чьи смешные шалости и проказы составляют самую суть сюжета. Типичное советское восприятие детства – «теплое, озорное и полное веселых приключений», как сказано в аннотации к книге, – добавляло привлекательности для старшего поколения, несмотря на то что многие читатели возмущались описанием других типичных проявлений советского прошлого (например, телесных наказаний). Еще одна книга для детей, написанная Наринэ Абгарян в 2012 году, «Семен Андреич. Летопись в каракулях», удостоилась премии «Baby-НОС», предназначенной для награждения лучшей детской книги, опубликованной за последние десять лет390. В 2015 году Абгарян получила престижную премию имени Александра Грина за вклад в детскую литературу, а в 2016‐м – литературную премию «Ясная Поляна» за книгу «С неба упали три яблока».

Авторы первой волны отечественной постсоветской прозы для юношества (Мурашова, Сабитова, Петросян и Абгарян) старались изобразить – честно и правдиво – живой опыт детей. Даже «Манюня» Абгарян, несмотря на эксцентричность и некоторую сентиментальность, рассказывала о жизни в советской Армении именно так, как эту жизнь воспринимали сами дети. Абгарян, Сабитова, Мурашова и Петросян были не единственными, кто хотел донести до детей-читателей ту социальную реальность, в которой жили дети и подростки. Другие писатели, пришедшие в профессию именно в это время, тоже ощущали необходимость нового типа детской литературы. Среди них была супружеская пара Светлана и Николай Пономаревы, оба по профессии психологи. Их повесть «Боишься ли ты темноты?» (2010) обсуждала такие ранее табуированные в детской литературе вопросы, как самоубийство, алкоголизм, сексуальные домогательства и смерть391. Николай Назаркин стал автором, открывшим для читателей-детей другую трудную и важную тему – жизнь хронически больных детей и подростков. В 2006 году он получил премию «Заветная мечта» за рукопись повести «Изумрудная рыбка», опубликованной год спустя. Эта повесть основана на его собственном опыте: как ребенок с гемофилией он проводил большую часть года в больнице392. Тамара Михеева, автор детских рассказов и повести «Легкие горы» (2013), писала о детской травме и трудностях вхождения в новую семью393.

Эта группа авторов представляла собой первую волну отечественной прозы для детей и подростков. Темы их книг часто были достаточно мрачны, обилие социальных проблем в их романах и повестях для детей вызывало жалобы некоторых (по преимуществу взрослых) читателей: одни обвиняли авторов в том, что они пишут «чернуху», другим не нравилось, что эти писатели нарушают всегда подразумевавшуюся миссию детской литературы – изображать детство в розовом свете. Несмотря на это, Мурашова, Сабитова, Петросян, Абгарян и другие стали родоначальниками отечественной прозы для детей и подростков и подготовили почву для следующего поколения авторов, которое еще более серьезно изменило литературное поле в 2010‐х годах. Авторы второй волны описывали уже не детей-маргиналов, а самых обыкновенных детей из семей среднего класса. Выбор героев в произведениях авторов второй волны снова поменял представления о детстве в современной России. Кроме того, эти книги сумели по-новому показать советскую историю – иногда резко и критично, а иногда с попыткой примирения с прошлым.

Вторая волна: новая историческая проза

В последние годы историческая проза получила новое развитие: резко возросло число произведений этого жанра, изменились их стиль и темы – в