Майрон открыл было рот, но был прерван предупреждающим жестом.

– Есть один нюанс. До сих пор риденские маги вели себя конвенционально, то есть не нарушали церковного запрета на использование боевой магии. Мы соответственно делаем так же. Единственная магическая дуэль сейчас ведется на реке, и мы побеждаем, не позволяя Ореду замерзнуть, дабы по нему не перешли вражеские силы. Также мы блокируем вокруг полеты и всякую прочую телепортацию. Так вот, вы должны выполнить задание, не используя боевой магии, без шума и пыли, ясно? С обеих сторон за войной следят легаты Церкви, сучьи миротворцы, рвать их кормилицу, так что нам не хотелось бы злить Святой Престол.

Серый маг посмотрел на противоположный берег реки – черноту, испещренную тысячами и тысячами костров.

– У ильжберитов есть маги?

– Своих нет, фанатики считают магию недопустимой. Насколько мне стало известно, король настоял на том, чтобы их лагерь охранялся магами-наблюдателями по периметру, как раз ради того, чтобы никто не мог пробраться незамеченным. На большее они не согласились.

– Понятно. Снабдите меня несколькими письмами с вашей личной печатью, и завтра вы получите своего Борнвивара. Справлюсь до обеда.

Ольрий Денестре повернулся к белому гному, который с широкой улыбкой на устах хлопнул в ладоши и потер их друг о дружку.

Восход солнца Майрон встречал в укрытом снежной периной кустарнике невдалеке от частокола ильжберитского лагеря. Вокруг постоянно передвигались дозорные, по стенам прохаживались гильдейские наемники, а под боком журчал ручей.

Чтобы подобраться так близко, волшебнику пришлось потратить изрядную часть ночи на широкий крюк, пересечь реку выше по течению и обогнуть риденские позиции. Затем он зарылся в землю как крот и, опираясь на врожденное чувство направления, прорыл себе тоненький тоннель прямо под стены лагеря. Наружу он выбрался в белом как снег плаще и затаился. Ильжбериты вырубили все деревья вокруг, и другие укрытия искать было бесполезно.

Уже некоторое время он осторожно воздействовал на организм одинокого часового, вышедшего оглядеть подступы и остановившегося, чтобы перекурить. Чары были пустяковыми, но в том и крылась их прелесть: охранявшие периметр маги ничего не ощутили.

Поддавшись воздействию, ильжберит испытал жгучее желание опорожнить мочевой пузырь и направился к ручью. Он прорвался сквозь заросли кустарника, стряхивая с них снег, и уже было намерился ослабить ремень, как раздался щелчок – и человек упал замертво с серебряным штырем, засевшим глубоко в бедре.

Ощущение, которое оставляла прошедшая через тело чужая душа, было ужасным, но Майрон Синда выдержал, не поморщившись. Следовало торопиться. Волшебник убрал арбалет под плащ, вышел к телу и приказал ему встать. Мертвец дернулся и медленно поднялся на ноги. Волшебник дважды сильно ударил его бронзовым кулаком в челюсть, – зубы полетели в разные стороны вместе с брызгами крови, рот превратился в кровоточащую щербатую рану. Дальше мертвец быстро перевязал хозяина поперек туловища веревкой, подхватил заранее брошенную к его ногам сумку и ткнул в спину Майрона саблей.

В таком виде они двигались к воротам под взглядами волшебников и солдат. Собратья по Дару не замечали в Майроне такового, ибо никто из них не являлся архимагом, равным Никадиму Ювелиру, дабы проникнуть взором под ложную ауру плаща. Часовым мертвец жестами дал понять, что сам проведет пленного гонца к его высокопревосходительству, и его желание быть замеченным генерал-лейтенантом со скрипом учли. На рот мертвеца не получалось смотреть без содрогания, но зато никого не удивляла его неспособность говорить. Ну а в том, что часовой поймал чрезвычайно важного гонца, сомнений не возникло, ибо «мар» имел при себе послания с личными печатями самого Ольрия Денестре. Вон, знамена с этими же символами висят на противоположном берегу Ореда.

Провод связанного врага по лагерю, уставленному тысячами белых палаток, не вызвал особого интереса – ведь началась заутренняя служба. Перед таким же белым шатром генерал-лейтенанта пришлось обождать – тот тоже молился в кругу приближенных офицеров. Наконец заутренняя служба в лагере закончилась, и «бдительного героя» вместе с его «добычей» поставили пред ясны очи крепкого лысого старика.

– Ваше высокопревосходительство, брат-рядовой Денгор с боем поймал под стенами вражеского гонца! – сообщил адъютант.

– Вот этого? Почему вы решили, что он гонец?

– Извольте обратить внимание!

Генерал-лейтенанту были предоставлены конверты с печатями Денестре.

– Хм. Интересно. Отошлите документы королю. Этого храбреца покажите лекарю, на него тяжело смотреть.

– Слушаюсь!

– Человек, – Борнвивар пристально взглянул Майрону в глаза. – А что ты вообще забыл под стенами нашего лагеря? Какая нечистая сила тебя сюда занесла?

– Сразу видно, чем офицер отличается от стражника на воротах, – улыбался серый маг, – офицер еще и думать умеет.

Он мысленно проговорил нужное слово, и веревки спали с него. В следующий миг все присутствовавшие офицеры были поражены магическим параличом, а генерал-лейтенант потерял сознание. Подскочивший мертвец взвалил бывшего командира на плечо и зашагал следом за командиром нынешним.

Когда маги, охранявшие лагерь ильжберитов, забили тревогу, было уже поздно – из генеральского шатра хлынул поток людей в белых плащах, которые волной накрыли ближайшие постройки и вступили в бой с солдатами. Началась жуткая мешанина, нападавшие дрались как бешеные ахоги, а когда их как-либо ранили – лопались, словно мыльные пузыри.

Сотни пустых реплик, не заряженных ни единым заклинанием, отвлекали целый корпус, пока единственный настоящий волшебник быстро шагал к воде. Добравшись до кромки, он взвалил тело Борнвивара на себя и силой мысли вырвал стержень из ноги помощника. Брат-рядовой Денгор упал навзничь и стал быстро разлагаться, а его убийца канул в толщах вод.

– Извольте, господин, генерал-лейтенант, живой и невредимый.

Из прозрачных глаз сарона пропала обычная снулость, они едва не лезли из орбит. В то же время белый гном громогласно хохотал и колотил кулаком по столу. Его бока ужасно болели, голос переходил в судорожный хрип, по щекам катились слезы, но бородач никак не мог уняться.

– Послушай, братец, – проникновенно заговорил Денестре, кладя унизанную перстнями руку на плечо мага, – а не мог бы ты мне и Радована Багряного достать, а? Я бы тебя маршалом сделал и на дочери своей женил. Или, если хочешь, жену мою бери, ей двадцать, и она умеет такие вещи…

– Милорд, если вы хотели от меня избавиться, надо было сразу заказывать короля. Ильжбериты поплатились за свое неуважение к магии и пренебрежение волшебниками. Радован такого не допустил бы, у него везде опытные телохранители, а уж теперь они будут вдвое бдительнее.

Сарон раздраженно цыкнул языком, но гному явно было на это плевать, он не мог остановить смеха.

– С ним все в порядке?