– Мы – семья. Нас ты любишь, – заметил «лис».

– Ах, любовь... – я вздохнула и театрально закатила глаза. – Думаешь, это не повод обидеться и отомстить? Ошибаешься. Еще какой подвод – продумать, распланировать… и сделать всё с любовью.

Данька не понял шутки и растерялся. Уставился на меня недоверчиво. Еще не хватало, чтобы заподозрил, будто бы... Я примирительно улыбнулась:

– Забей. И оденься. Корифей нас ждать не будет.

– Ты же не... не жила только этим? – осторожно спросил Данька. – Что тебе однажды восстановят «уголь» и...

– Нет, – я привычно перекинула через плечо кофр, рассеянно отмечая отсутствие Руны. – Я вообще не знаю, чем жила. Упрямством, наверно. Да дурной головой. Но ты прав. Вы – семья. Другой нет. Да и не хочу другую. Пошли.

Корифей уже запирал номер. И, согласно моему предсказанию, ждать он не стал. Мы поспешили следом, отставая на несколько шагов. Анжела, которая в этот момент поднималась на второй этаж, встала на лестнице столбом, изумленно вытаращившись на ведуна.

– Здрасьте... – промямлила она и растерянно посмотрела на меня.

– Привет, Анжел, – я подмигнула ей, пробегая мимо. – Мы сегодня зайдем пообедать?

Девчонка ошарашенно кивнула.

На улице оказалось неожиданно тепло. Осень, кажется, вспомнила, что это ее время, и, игнорируя снег, дул приятный ветер, а в облачные просветы заглядывало тревожно-красное, но теплое солнце. Я отчего-то подумала о «новобрачных» и разноцветно-огненной сущности Вероники. Уж не схлестнулись ли они с «рыбами», как зима с летом?.. Надо найти подходящее место для капкана и... поговорить.

Корифей прошел вдоль моста и спустился на заметенный снегом речной берег. Обернулся и нашел взглядом Даньку:

– Иди вперед, – велел сухо. – Ты же умеешь ходить по снегу и не проваливаться? Построй тропу. Я скажу, куда.

Старший крестник молча подошел к ведуну.

– Пять шагов вперед, десять влево... Да не твоих километровых шагов, недоумок, а человеческих!

– Ром, не переигрывай, – предупредила я тихо, следуя за ним. – И не буди лихо. Или не знаешь, какими злопамятными бывают «лисы»? Сегодня ты поможешь ему найти брата, а завтра они вдвоем найдут тебя и убьют с особой жестокостью, забыв о помощи и помня только об оскорблении. И никто их не накажет – никто даже не поймет, от чего ты умер. «Лисы» еще и тем опасны, что не оставляют никаких следов. Вообще никаких. Не забывай об этом.

Корифей гордо промолчал, но командовать стал спокойнее. И спустя десять минут мы стояли под мостом, прямо над рекой. Данька быстро пробежался вокруг нас, создавая утоптанную, устойчивую «полянку». Я подняла голову, осматриваясь. Мост был висячим, переброшенным с берега на берег без опор. И, глядя на его металлическое «брюшко», я задумалась: а что, если мост – это... крыша тринадцатого дома? Или, допустим, балкон? Или карниз? Или что-нибудь вроде мансарды? Ведь карта стародавних недвусмысленно указывает на...

Я посмотрела на «лиса» и ощутила его нетерпеливое волнение. Он не мог удержать себя на месте – всё ходил и ходил кругами, увеличивая периметр «полянки». А Корифей меж тем приступил к работе. Сев на снег по-турецки, он закрыл глаза, развел руки в стороны, и воздух вокруг него заискрил, затрещал искрами электрических разрядов. Я наблюдала за ним с неприкрытой завистью.

Эх, мне бы мой «уголь» – я бы ради Фильки все доступные слои в клочья порвала, но и следы младшего крестника бы нашла, и вытащила его, откуда угодно... И, поймав на себе «лисий» взгляд, отвернулась. Данька всё понимал не хуже меня и сейчас смотрел с таким молчаливо-отчаянным чувством вины... Да что говорить, не будь того несчастного случая, мы бы сейчас не здесь находились и совсем не тем занимались...

Корифей сделал странный жест – резко выбросил вперед правую руку, точно ловя налету мелкое насекомое, и в его кулаке затрепетала на теплом ветру блестящая лиловая лента. Довольно крякнув, ведун неторопливо разгладил ее, изучил, шевеля губами, и встал. Отряхнулся от снега и огляделся.

– Ну что, готовы?

– Да, – хором отозвались мы, подходя.

– Отлично, – одобрил Корифей. – Тогда посмотрите вот сюда, – и ткнул указательным пальцем в «брюшко» моста.

Я ничего не увидела, кроме проржавевших балок мостовой конструкции, а вот Данька рассмотрел. И уточнил:

– Трещина?

– Точно, – ведун улыбнулся, и его указующий перст сдвинулся левее, – а теперь смотрите сюда.

Я наконец рассмотрела первое место. Точно, трещина. Обугленно-черной каймой она вилась по металлическим балкам от одного края моста к другому.

– Что, опять трещина? – с иронией заметил старший крестник.

– Ты поразительно догадлив, парень, – похвалил Корифей, явно издеваясь. – А теперь...

– Неужели еще одна трещина? – «удивился» Данька.

– Углядел? Да без моей подсказки?

«Лис» посмотрел на меня с молчаливой мольбой. Я сделала большие глаза и снова уставилась на мостовые конструкции. Где эти черти глазастые другие трещины видят?..

– А теперь... – торжественно начал Корифей, разводя руки в стороны.

Я выразительно глянула на старшего крестника, опасаясь за жизнь ведуна. Да, еще одна издевка, и он получит в бубен, причем за дело. А бывший наблюдатель, не замечая опасности, подбросил к мостовому «брюху» ленточку и скомандовал:

– Все назад!

Мы дружно попятились. Лента же, зависнув воздухе, закрутилась, удлиняясь, порождая воронку вихря. Я жадно следила за каждым ее движением, пока не поняла, что ошиблась. Мост – это просто мост. Но под ним находились призрачные трубы старого дома. Немыслимым образом мы обошли их стороной – наши следы петляли вокруг. А вот Филька... мог и наступить – в трансе волшбы, творя капкан. Ведь замерзшая ведьма говорила, что воров убивают, а младший крестник жив. То есть Хозяйка посчитала его... гостем.

Лента описала очередной круг, из одной из труб вихрем вытянуло и швырнуло к нам некий предмет. Я не успела ни рассмотреть, ни поймать, зато Данька успел всё. И спустя минуту я держала в руках темные Филькины очки.

…есть, конечно, подозрительный момент – момент того, что «лисы» принадлежат семье хозяйки, но я его отмела сразу. Ведьма-ключница была человеком, а у нечисти и людей потомство маловероятно. Почти невозможно из-за особенностей генетики. Да и не тянет их людям в смысле секса вообще, только к себе подобным – только к тем, кто наверняка продолжит род.

И на этом «информационное» волшебство закончилось. Лента растворилась в воздухе, я оглянулась на Корифея, а он с чувством превосходства заметил:

– Если вы оба думаете, что я привел вас сюда поиздеваться, то вы ошибаетесь. И очень мне льстите. Да, и на этом сеанс закончен, – и с сарказмом добавил: – спасибо за внимание... и здоровье.

Мы с Данькой не нашлись с ответом. Только смотрели то на очки, то друг на друга, то на «обгорелые» трещины, вспоминая призрачные трубы, и опять друг на друга.