Покрутившись у выемки и рассмотрев ее со всех сторон, я развернулась... и с несолидным воплем отпрянула к стене. В шаге от меня неподвижно стояла незнакомая женщина. Очень юная внешне – гладкая загорела кожа, русая коса через плечо, желтый сарафан и белая рубаха. Но вот глаза у пришелицы были красными. Без белка, без зрачка, как у... перерожденной. Как у ведьмы, убитой ритуально, но сумевшей этот самый ритуал перед смертью нарушить. Чтобы впитать его силу и направить на себя, а не на действие. И они же вроде...

– Добрый вечер, сестра, – сказала она мягко.

...ненормальные. Безумные. Бездушные. Кровожадные чудовища. Вроде как...

– Д-добрый... – с запинкой ответила я.

Сердце от страха билось в грудной клетке пойманной птицей. Но пришелица не нападала – стояла, сложив руки на плетеном пояске. И интуитивно я поняла, кто передо мной. Хозяйка. Та самая, из тринадцатого дома.

– Догадалась? – она едва заметно улыбнулась. – Когда-то меня звали Мирославой. А ты?

– З-злата, – я снова запнулась.

Как она подкралась... Как же незаметно подобралась... И Руна... а где она? Кошки и след простыл. Черт...

– Я пришла поговорить, не бойся, сестра, – примирительно попросила Хозяйка. – Почуяла силу твоего мальчика и пришла, чтобы рассказать о втором.

Филька?.. Сердце от волнения ускорилось, хотя, кажется, куда уж больше, и так вот-вот выпрыгнет...

– Не бойся, – повторила она. – Твой мальчик?

Я кивнула.

– Кем приходится?

Проклиная дрожь в руках, я молча вытянула из-под ворота свитера крестик.

– Крестная? – она удивленно приподняла светлую тонкую бровь. – Крестная ведьма – для нечисти?

– Их мать... меня спасла. Вырастила, – я кашлянула. – Я обязана ей всем. Ее дети – и моя семья.

– Верующая нечисть и ведьма-крестная, – Хозяйка улыбнулась... почти мечтательно. В красных глазах заплясали веселые огоньки. – Этот мир так странно изменился с тех пор, как я его покинула... Но мне нравится. Интересно. Слушай, сестра.

Конечно...

– Я мальчика забрала. Он храбро сражался и был достоин спасения, – она смотрела на меня в упор. – Его бы загнали, как дичь. Я не дала. Забрала. Защитила. Усыпила. Теперь он мой гость.

Я не сразу поняла, о чем это, собственно...

– Забрали? Зачем?..

– Он был нужен. «Лисёнок»?

Я снова кивнула.

– «Лисы», – сказала Хозяйка назидательно, – единственные, кто может пройти по тайнику и обмануть меня. К сожалению. Против их силы мы ничего не смогли придумать. Он был нужен, сестра. Понимаешь, зачем?

У меня от удивления отнялся язык, и я только и смогла опять кивнуть. Я думала об этом совсем недавно, но не рассматривала как вариант лишь по одной причине – они же маленькие. Очень маленькие. Они же еще ничего не умеют... вернее, их умения – в зачаточном состоянии. Взрослый «лис» поставит сложнейший капкан за минуту, а Данька будет копаться часа два-три с простейшим. Однако... вот зачем я здесь... «Отмычка» плюс «обходные пути»...

Но – это я знала, что они маленькие, а «рыбы» могли и не знать. Неважно, каков уровень силы, – важны ее возможности. М-мать... И встрепенулась под понимающим взглядом Хозяйки, сжала в кулаки вспотевшие ладони. А если Натка почует беду и примчится?.. Ослабленная после родов, отдающая всю свою мощь малышу – беспомощная добыча с вагоном развитых умений, бери – не хочу... Так вот, мать их, зачем я здесь... Со взрослой «лисьей» силой и отмычка-то не нужна...

– Ты поняла, – Хозяйка склонила голову набок. – Запомни, сестра: мальчик – гость. В моих владениях его никто не тронет. И я потом отпущу.

– Но ведь стародавние... вы не ладили с нечистью, – недоуменно нахмурившись, напомнила я.

– Мальчик – твой, – просто ответила она. – Твоя сила на нем и в нем, – и легко коснулась браслета привязки. – А ты – сестра по силе. Мы бережем своих. И тех, кто им дорог. Не бойся за него. Бойся за второго. Глаз не спускай.

Само собой...

– Ты, – теперь Хозяйка коснулась моего вспотевшего лба, – хочешь ко мне в гости. Я вижу. И вижу, что не со злом. Хочешь найти мой дом. Хочешь разобраться в тайнах. И уйти. С миром и в молчание. Я впущу тебя. Одну или со вторым. И выпущу. Но если придешь как гость. Если придешь со злом и приведешь воров – никто мой дом не покинет, и на «лис» найду управу, – и ее глаза жутко вспыхнули красным огнем. – Понимаешь, сестра?

Я сглотнула. Еще бы...

– Береги второго. Пуще себя береги. До встречи, – и, отступив на шаг, пропала. Растворилась в воздухе, оставив после себя легкую красноватую дымку.

А я где стояла, там села, привалившись спиной к стене, обняв дрожащие колени. Откуда-то появилась Руна и, виновато мурлыкнув, потёрлась мордочкой о мой локоть. Я рассеянно почесала ее за ухом, даже не старясь унять дрожь. Меня всю колотило – от понимания, от страха, от... внезапности. А кошка тихо пела, ходила вокруг меня, терлась тощими боками то о мои ноги, то о локти. И тишина в подвале стояла такая, что жуть брала. Тишина пустоты.

Ай, Данька же...

Руна впилась зубами в рукав моего свитера, удерживая на месте, сверкнула белыми глазами. Я коснулась привязки и ощутила старшего крестника живым, здоровым и погруженным в работу. Значит, торопиться не надо... Вытянув ноги и мимолетно подумав, что сидеть на холодном полу нежелательно, да ведьм болячки не берут и вставать не хочется, я закрыла глаза. Вот оно как всё поворачивается...

Внутри еще дрожали страх – от встречи с опасной легендой, о которой я только читала, и изумление – оттого, что легенда оказалась совсем не такой, как в сказках. Но думать они уже не мешали. И думы думались невеселые.

Если за Филькой охотились, да еще и в первый же день прибытия напали, едва дождались, когда он один останется, – значит, следили. И значит, знали. Несмотря на Наткину защиту, знали, кто ко мне приехал. А старая «лиса» умела защищаться. Немыслимым образом она могла становиться незаметной. Не невидимой, не иллюзией другой личности прикрытой, а просто несуществующей. Проходишь мимо – и не видишь, столкнешься случайно – и внимания не обратишь. И никакого ощущения ее агрессивной, подавляющей силы. Единственная странность, особенно ночью или в дождь, – темные очки. Если заметишь.

Как они могли узнать про крестников? Два варианта. Первый – простой: браслет и мои мысли. Второй – сложный: Верховная. Нечисть находилась в ее личине, с ее силой и знаниями, минимум ночь, пока шли поиски. За это время она могла, используя артефакты Верховной, проникнуть в ведьмины архивы – например, за списком подходящих для жертв наказанных, ведь некротический поток можно направить, приманивая конкретного человека. А в архиве – я. И полное досье – и наказанная, и с «отмычкой», и с «лисьим» семейством. Клад. Находка. Плюс ученица Верховной – ключи подобрать проще простого.