настольной лампы, нещадно разъедал глаза Василисе, пробуждал в ней постыдное и гнилое желание узнать чужие секреты.

Подобное с ней было впервые. Василиса всегда была максимально откровенной с окружавшими ее людьми, ценила чужие личные границы и была тактичной. Желание переступить черту она оправдывала незримым чувством того, что действия ее были во благо. Она верила, что это касалось ее лично. Хотела понять Горского, но боялась показаться заинтересованной.

Василиса кинула обеспокоенный взгляд на Святослава и, убедившись, что тот крепко спал, рывком подалась вперед, зацепилась пальцами за угол ежедневника.

Ноябрь. 2019 год

В моей семье установлено табу на выражение чувств и эмоций. Так было всегда, сколько я себя помню. Отец всегда говорил мне, что мужчины не плачут и им не бывает больно. Они не должны проявлять нежность. В особенности не имеют права испытывать привязанность к каким-либо вещам и, конечно же, людям. Особенно к людям. Не показывай свою злость и агрессию – эти чувства не приветствуются обществом. Не смей демонстрировать печаль и грусть – это неуместно. Подавляй в себе все, что делает тебя слабым в глазах социума. Духовные скрепы. Моральные ценности. Теперь же я сталкиваюсь с обвинениями: ты недостаточно внимателен и отзывчив; тебе стоит чаще улыбаться; нельзя быть таким эгоистом; прояви немного сострадания; тебя не интересуют наши чувства и желания; мы тебя не так воспитывали. Не понимаю. Что они хотят от меня?

Декабрь. 2019 год

Все чаще я испытываю головные боли и дискомфорт в области живота. У меня проявляются симптомы язвенной болезни, бронхиальной астмы и артериальный гипертензии. Но анализы чистые. Врач говорит, что все мои симптомы – психосоматика. Бредни. Я что, все это выдумал?

Январь. 2020 год

Сегодня мне исполнилось 18 лет, а я все еще не знаю, чего хочу.

Март. 2020 год

Меня бросила девушка. Она сказала, что со мной слишком сложно – я не понимаю ее, не слышу и не поддерживаю в сложных для нее ситуациях. Отвечаю дежурными фразами, словно откупаюсь. Словно мне плевать. Не знаю, что она имела в виду. Я всегда ее слушал. Помню все, что она говорила мне. Начиная от: «Марина – безвольная овца, которая повелась на россказни этой стервы», заканчивая: «Никогда не бросай меня, Светик». Я говорил: «Все будет хорошо», когда это было нужно. Я говорил, что тоже люблю, когда она признавалась в чувствах. Я смеялся, когда она рассказывала забавные истории, и грустил, когда она лила слезы. Что я сделал не так? Что еще требовалось от меня?

Март. 2020 год

Прошло две недели. Олеся – моя бывшая девушка – подошла ко мне и спросила, что я чувствую? Неужели мне все равно, что мы расстались? Я не знал, что ответить. Физически я чувствовал себя хуже, чем до нашего расставания. Мне было плохо. Но оказалось, что это было не то, что она хотела услышать.

Май. 2020 год

Я стал ловить себя на мысли, что не могу дать внятного ответа на вопросы, касающиеся моих чувств и эмоций. Раньше мне никогда не приходилось говорить о них. Ведь они были неважны?.. Я стал чувствовать себя глупо. В компании, когда мои друзья смеялись, мне было не смешно, но я тоже улыбался. Когда я говорил то, что считаю верным и что думал на самом деле, нередко со мной отказывались продолжать общение. Вчера Коваленский сказал мне, что я его обидел своими словами. Не понимаю, что его могло так задеть. Я просто сказал правду.

Июль. 2020 год

Все чаще я стал подстраиваться под обстановку. Так было проще – использовать модель поведения людей, которые тебя окружают. Стало намного легче.

Июль. 2020 год

Нет. Легче не стало. Теперь мне хуже. У меня появились какие-то необъяснимые приступы: резко кружится голова, воздух становится тяжелым и тягучим, сложно дышать, сердцебиение учащается и возникают отвратительные приступы рвоты. Они прекращаются так же резко, как начинаются.

Октябрь. 2020 год

Я перечитал множество статей, форумов и еще по мелочи. Теперь не могу избавиться от мысли, что у меня алекситимия. И я…

Василиса поспешно закрыла дневник, услышав шорох, и резко повернула голову в сторону источника шума. Горский перевернулся на левый бок. Его тонкие пальцы скользнули под ворот расстегнутой рубашки и поскребли ногтями по коже, обнажая шею со спины. Василиса впервые увидела татуировку, которая всегда пряталась аккурат за воротом – черная маска, расколотая пополам.

Она ошарашенно посмотрела на дневник, словно видела его впервые, и почувствовала непреодолимое отвращение к самой себе. Василиса предала свои принципы и прочла то, что не должна была, что не предназначалось для ее глаз.

Записей было много. Василиса проскакивала многие даты и даже месяцы, задерживалась на страницах с потрясающими эскизами и незамысловатыми блок-схемами чувств и эмоций, каждое из которых сравнивалось с физическими изменениями в организме. Ей не нужно было читать больше, чтобы понять.

Однако кое-что не давало ей покоя, и скрепя сердце, обещая себе, что это в последний раз, она решилась открыть и прочесть последнюю запись, опасливо поглядывая на хозяина дневника.

Февраль. 2023 год

Теперь я уверен, что влюбился. Это случилось снова. Когда вижу ее, сердце бьется чаще. Нередко думаю о ней, желая оказаться рядом. Когда нам удается поговорить, мое тело охватывает жар, ладони потеют и появляется легкое головокружение. Эти «симптомы» мне знакомы. Любовь, как и страх, всегда ощущается физически. Что же, мне вновь не повезло…

Глава 10

Март. Год поступления Колычевой

[10.03.2023 – Пятница – 13:10]

– Расскажите немного о Василевской, – предложил следователь, потирая затекшую шею и едва морщась.

Матвей Зиссерман сидел напротив следователя, опершись локтем на подлокотник кресла. Его длинные ноги были скрещены и вытянуты вперед, отчего мыски брогов скрылись под кофейным столиком. Он поднял на Морозова вопрошающий неприязненный взгляд темно-карих глаз и ядовито ухмыльнулся.

– Что вы хотите услышать от меня? – Зиссерман закатил глаза и откинулся на спинку кресла. – Я уже сказал, что, несмотря на псевдородственные связи, мы с Соней не поддерживали общение последние… – он задумался, так по-детски выпятив вперед нижнюю губу, – два года… с небольшим.

– Как понимать «псевдородственные связи»?

– Я уверен, что следствию уже все известно. – Легкая улыбка коснулась тонких бесцветных губ, но неодобрительный взгляд следователя возымел свой эффект. – Мой отец состоял в браке с матерью Сони, но это не мешало ему изучать торговые прилавки с неизведанными ему диковинками. Одной из таких оказалась моя мать.