– Ох, как же вкусно! – наконец произнесла Архипова. Она обмакивала нежное мясо в сырный соус.

– Вообще-то это не по правилам – есть такой деликатный продукт с соусом.

– А как же едят?

– Соль и перец. Или масло. Можно трюфельное, можно оливковое с базиликом. А можно, и я считаю, что это самое верное, растопленное сливочное со щепоткой соли. Нежный вкус одного подчеркивает нежный вкус другого. Потом, заметь, морепродукты нежирные. Поэтому масло очень уместно.

– А я бы чесночное еще попробовала. – Архипова облизнулась и подумала, что лобстер сытный, но она съела бы еще кусочек.

– Ну, неплохо, хотя…

– Ты прирожденный кулинар. Удивительно, что ты не пошел в эту профессию!

– Я поваром стал в семье.

– Жена не готовила?

– Она прекрасно готовила. Но я считал, что в семье все должно быть поровну.

– Прекрасный принцип! – одобрила Архипова. – А какой эквивалент родам?

– Покупка квартиры.

– Странно, ты даже не удивился моему вопросу, – усмехнулась Архипова.

– А твой вопрос нормальный. Я же сказал – в семье все поровну.

– То есть ты не раз думал над этим?

– Я вообще думать люблю. И взвешивать. И сравнивать. Только так можно получить хоть в чем-то объективную картинку.

– Да, но квартиру и женщина может купить. Например, я купила квартиру. Получается, что нет мужчины, который мог бы жить со мной на паритетных началах. Следуя твоей логике.

– Давай-ка наполним бокалы, – сказал Колесников, – я тост хочу сказать.

– Давай, но, по правде говоря, я уже захмелела.

– Морепродукты – это белок. Усваивается достаточно долго. Но пройдет еще немного времени, и хмель с тебя сойдет – белок начнет расщепляться.

– Господи… Опять повторю вопрос: откуда ты все знаешь?!

– Я же говорил тебе как-то – жизнь у меня такая.

– В каком смысле? Почему твоя жизнь требует от тебя столько знаний? Такого обилия информации? – удивилась Архипова.

– Ты не так поняла. Видишь ли, я живу один. У меня много свободного времени. Поэтому и читаю все подряд.

– А друзья?

– Друзья?! – Сергей Мефодьевич вдруг рассердился. – А где ты сейчас друзей видела? Друзья остались там, в юности. Но, по правде говоря, и тогда у меня их было мало. Приятели? Ну, может.

– У каждого есть близкий друг, – серьезно сказал Архипова. – Вот, например, мы со Степановой со студенческих времен знаем друг друга. И мы столько всего вместе пережили, столько прошли. Мы как родственники. Даже лучше и ближе.

– Что может быть ближе родни?

– Знаешь, как говорят? «С незнакомым раньше поладишь, чем с родственником». С родственниками иногда не церемонятся, позволяют себе. А друзей берегут, с ними деликатно стараются обходится. Поэтому нет обид серьезных, нет претензий. И отношения сохраняются долго – близкие, доверительные и при этом уважительные. У тебя есть такой человек?

– Был. Но сейчас с ним такие отношения…

– Что-то случилось? Вы поссорились?

– Понимаешь, – горячо начал Колесников, – мы дружили. И семьями тоже. А когда жена умерла, я им отдал три шубы. Я ведь никогда не скупился: и жена, и дочь были одеты прекрасно! Не вульгарно и дорого, а добротно, качественно.

«Интересно, что он подразумевает под этим словами “добротно, качественно”», – подумала Архипова.

– …Так вот, прекрасные шубы. Она длинная, вторая чуть ниже колен, а третья, пушистая, короткая. Но не очень, под брюки ее можно было носить. И я им это все отдал!

– Что отдал? – Александра вдруг потеряла нить разговора. Ее сбило подробное объяснение – что под какую шубу можно носить.

– Господи! Шубы отдал! Шубы! Дорогие, почти новые!

– Ну, отдал. А почему же поссорились?

– Я этого друга попросил достать билеты на поезд. А он не достал.

– Послушай, что значит «достать»? Билеты элементарно покупаются.

– Не было билетов. Продажи закрыты были.

– Так как друг тебе мог помочь в этом случае?

– Наивная ты. – Колесников так посмотрел на Архипову, что ей стало стыдно, что она такая наивная дурочка. – Всегда остаются билеты. Всегда есть резерв, – снисходительно заметил Сергей Мефодьевич. – Вдруг кто-то важный полетит. Или ЧП какое. Нет, нет! Он просто не захотел помочь мне.

– Ты серьезно? – спросила его Архипова. – Ты серьезно так думаешь? И ты можешь обижаться на человека, которого знаешь почти всю жизнь?

– Я и не обиделся. Я просто удивился! Я им такой подарок сделал…

В голосе Колесникова прозвучала злость и презрение.

– Жаль, что так получилось, – сдержанно сказала Александра. В глубине души она не могла понять, как можно ставить на одну доску шубы и дружбу.

– Ничего не жаль. Я теперь знаю, что это за люди!

– А они, представляешь, даже не догадываются, за что ты на них обиделся, что не относишься к ним так, как раньше, – рассмеялась Архипова.

– Ты так думаешь? – вдруг с живым интересом спросил Колесников. – Тогда надо объяснить! Или нет, лучше молчать, но всегда помнить.

– Типа фиги в кармане…

– Типа понимания реальности.

«О боже! Зачем я это ему сказала! Он еще больше испортит с ними отношения!» – Архипова пожалела о своей иронии. Колесников между тем собрал грязную посуду и сложил ее в раковину.

– Сережа, сразу в посудомоечную машину.

– Никакой машины. Мне что, сложно две тарелки руками помыть?

– Зачем руками, если на нас работает прогресс?

– Это не прогресс. Это обычная лень.

Александра пожала плечами и ничего не ответила.

– Так, с посудой позже разберемся. Сейчас будет пить кофе с кексом. Кекс наш, ленинградский!

– Как?! Ты привез кекс? Из «Севера»?

– Ну что ты так кричишь?! Соседей разбудишь. Время – ночь.

– Пусть не спят, когда у нас такой праздник!

Александра рассмеялась, а потом вскочила со своего места:

– Ты наливай кофе, я пойду переоденусь. Жарко в доме!

Колесников ничего не ответил – искал по шкафам чашки.

– Сережа! Третья дверца справа. Там чайная посуда.

– Спасибо. – Колесников стал осторожно вынимать фарфор. Архипова переодевалась в спальне. Она заранее приготовила «наряд для соблазнения». Звучало это громко, но на деле она лишь сняла джинсы, надела легкую полупрозрачную юбку и тонкий топ с воротником «хомут». Александра знала, что, несмотря на полноту рук, открытые фасоны ей идут. Кожа у нее была смуглая, казалось, что она только-только вернулась из отпуска. «Неплохо: в меру завлекательно, не так громоздко, как джинсах, да и мне легче. Надеюсь, мой внешний вид отвлечет от шуб и “неблагодарных” друзей и он наконец поцелует меня или скажет ласковое слово!» – подумала она. Взъерошила волосы и вернулась на кухню.

На столе в чашках остывал душистый чай, на большом блюде лежал кекс в виде огромного кирпича. Несколько ломтиков были уже отрезаны, и на срезах виднелся изюм и цукаты.

– Как аппетитно. – Архипова выковыряла две