Вряд ли, – покачала головой Александра, – он из тех, кто правду-матку рубит сплеча. Давно бы сказал. Он вообще любит говорить неприятные вещи.

Лушников внимательно посмотрел на Архипову:

– Зачем он тебе? Сама можешь ответить на этот вопрос?

Архипова задумалась.

– Он интересный. Понимаешь, необычный очень. В нем есть все, что мне всегда было симпатично, – умен, много знает, энергичен, судя по всему, может поступить наперекор здравому смыслу и выиграет. Есть что-то авантюрное. Хотя… хотя, может, и ошибаюсь. Он прекрасный рассказчик. А еще он аккуратный, хозяйственный. Не будет лежать на диване, обрастать грязью и дожидаться зубную фею. Он сам наведет порядок.

– Здорово. Идеальный человек будущего. В чем тогда сомнения?

– Он иногда похож на мальчика Кая. Знаешь, которому льдинка в глаз попала, и он стал все видеть в черном свете.

– Есть такие люди. С ними сложно общаться, но они так устроены.

– Вот и я про это – общаться сложно.

– Но чем-то же привлек?

– Очень красивый…

Тут Архипова осеклась, увидев, как по лицу Лушникова пробежала гримаса. Это заняло лишь мгновение. «А я – дура несусветная! – обругала мысленно она себя. – Ему очень неприятен этот разговор. Несмотря ни на что, несмотря на влюбленность в эту свою студентку, подчеркнуто дружеское отношение ко мне… Ох, какая же я идиотка. Ничего у него не прошло! У него это не вчерашний день!»

– Женя, – произнесла она, но тут Лушников сделал шаг к ней, и она оказалась в его объятиях.

– Женя… – она попыталась высвободиться.

– Саша, ты специально все это затеяла? Ты специально со мной эти разговоры ведешь? – Лушников держал ее в объятиях так, что ей стало тяжело дышать.

– Мне больно и воздуха не хватает, – пробормотала она.

Он чуть ослабил объятия.

– Саша, ты просто ведьма. Ты все видишь и понимаешь. Но упрямо лезешь на рожон!

– О чем ты? – Александра даже перестала сопротивляться.

– Ты специально ведешь со мной эти разговоры. Чтобы разозлить меня. Ты жалеешь, что тогда рассталась со мной? Жалеешь, что шпыняла, как мальчика? А теперь ты ищешь любви у стариков. Умных, образованных, занудных стариков. А зачем тебе они? Когда есть я. У меня сил хватит еще на три жизни.

– Дурак, – простонала Архипова, – у меня-то сил почти не осталось. Я старше тебя. Ты бросишь меня через пять лет и уйдешь к молодой. И тебя даже упрекнуть нельзя будет. Зачем ты все опять затеял?!

– Люблю тебя. И ты знаешь это.

– А как же…

– Господи, да мне же жениться надо. И мне хочется домашней еды, и чтоб сухую малину кто-то заварил, когда я простужусь.

– Тогда отстань от меня.

– Не могу. Я люблю тебя, и я хочу тебя! Понимаешь?! Ты же не идиотка!

– Лушников, завтра же на больничный. К врачу, пусть тебе успокоительное пропишут.

– Нет, врач не нужен, – Лушников повернул ее лицо к себе и впился в ее губы. Архипова попыталась вырваться, колотила его по спине, но уже очень скоро сдалась. Она вдруг почувствовала, как тело наполняется желанием, как становится жарко, как знакомый запах мужчины делает ее покладистой и сговорчивой. Она гладила Лушникова по голове, пока он снимал с нее юбку и расстегивал блузку.

– Я так люблю твои чулки, – сказал он, поцеловав ее коленку в тонком капроне.

Фраза прозвучала смешно, казалось, что маленький мальчик хвалит мороженое.

– Как ты хочешь? – задыхаясь спросил он.

Александра не отвечала, только гладила его. Ей было все равно, где это сейчас случится – на большом кожаном диване, который стоял в кабинете, на столе, на стуле, стоя. Она была во власти мужчины и меньше всего хотела принимать решения. И Лушников это понял.

– Пожалуйста, принеси мне полотенце. Оно – там, – Архипова указала на дверь туалета, который примыкал к ее кабинету. В туалете была раковина и даже малюсенький душ.

– Ох уж эта добрая традиция заботы о комфорте ученых мужей, задерживающихся на работе, – неловко пошутил Лушников.

– Но это действительно удобно, – она сидела с ногами на диване, прикрывшись блузкой. – Женя, будь добр, оставь меня. Я хоть себя в порядок приведу.

– Саша, конечно, – Евгений Петрович, взъерошенный, красный, не знал, как подступиться к Архиповой. Он только-только поднялся с дивана, где они были вдвоем, а теперь смущался, как школьник.

– Женя, все хорошо, – успокоила его Архипова, – только мне надо остаться одной.

– Давай я тебя подожду? Отвезу домой?

– Ни в коем случае. Мне домой еще рано. Мне надо дела доделать. Да и прийти в себя.

– Саша, Саша, пожалуйста, не воспринимай это как… агрессию.

– Что? – переспросила Архипова, а потом расхохоталась. – Милый ты мой. Это аннексия по обоюдному согласию.

– Саша, я люблю тебя. И я говорю это серьезно.

– Хорошо, обсудим это потом. Видишь ли, без трусов мне сложно вести такие разговоры. Ты-то уже в брюках.

– Ах, да, – Лушников опомнился, – я пошел?

– Иди, иди, – улыбнулась Архипова.

Евгений Петрович дошел до двери и вернулся:

– Нет, я не могу так. Я должен отвезти тебя домой.

– Женя! Да черт тебя возьми, уходи! Мне себя в порядок привести надо.

– Приводи, я подожду тебя там, – Лушников кивнул в сторону двери.

– Нет! Поезжай домой!

– Не хочу! Не могу. Я не должен оставлять тебя сейчас.

– Да почему же?

– Ты придумаешь себе всякого. Разозлишься на меня.

– Не бойся, мы УК не нарушали.

– Не смешно. Я не хочу, чтобы из-за моей несдержанности у нас изменились отношения.

Архипова посмотрела на него.

– Лушников, женщины обычно в подобном не признаются. Но я скажу. Мне сейчас было прекрасно. Ты отличный любовник. И у меня очень давно не было секса. Знаешь, если бы я не согласилась, ничего бы не было. И… Я с этим человеком из Питера познакомилась не только для того, чтобы обсуждать рецепты оливье. Мне нужны гармоничные отношения.

– Я тебя понял. Ты будешь с ним продолжать общаться?

– Мы оба в западне: у тебя твоя студентка, у меня – он.

– Но можно же все решить.

– Можно, но время и возраст. Женя, договорим потом.

– Хорошо, – Лушников пошел к двери, вышел не оглядываясь.

«Интересно, вернется еще раз? – подумала про себя Александра. – Или сообразит, что все-таки мешает?» Она посидела еще немного на диване, потом подхватила одежду и прошла в туалет.

Ехала она домой на общественном транспорте. Был соблазн взять такси, но тогда дорога заняла бы совсем мало времени. А ей надо было успокоиться, подумать и удивиться самой себе. Наблюдая за пассажирами, Александра поймала себя на мысли, что ей очень легко. Ей было хорошо после секса – и приятно, что молодой мужчина так увлечен ею.