Она почувствовала кураж и что-то еще, чему не могла найти названия. Окрыленность, что ли. Она вытащила телефон и написала Леле: «Лушнников + Архипова = секс. Это очень плохо?»

Ответ пришел незамедлительно: «Если секс хороший, то хорошо».

Архипова рассмеялась – Полякова умела подбодрить. Впрочем, тут же раздался звонок.

– Это правда? – Полякова говорила шепотом.

– Да. Почти изнасиловали. Но с моего согласия.

– Ага, игры взрослых людей, – хмыкнула Леля, – но я рада за тебя. Полезно для здоровья. А этот твой Колесников еще непонятно, когда на такое решится.

– Я не могу встречаться с двумя.

– Ты встречайся с Лушниковым. А общайся с Колесниковым.

– Ты цинична.

– Я – реалистка и сторонница равноправия. До известных пределов.

– Я еду домой. Там у меня Сергей Меофдьевич.

– Прекрасно. Ужин не надо будет тебе готовить, – рассмеялась Леля.

Остаток пути Архипова проделала в прекрасном настроении и только рядом с домом занервничала. «Я никому ничего не должна. С этим человеком меня ничего не связывает. Он не претендует на роль любовника и даже всячески подчеркивает, что ему это не надо. Отчего же я буду лишать себя таких важных вещей, как секс? А Лушников пусть сам разбирается со своей жизнью», – подумала Александра и, уговорив себя, вошла в квартиру.

– Я тебя не ждал так рано, – Сергей Мефодьевич вышел из кухни. На нем был фартук.

– Почему это? – удивилась Александра.

– Сама говорила, что у тебя много дел, закончить их хочешь, чтобы на понедельник не оставались.

– Ах да, – Архипова припомнила утренний разговор, – но освободилась раньше.

– Ну, не раньше, а, видимо, просто вовремя. То есть не задержалась, как планировала, – Сергей Мефодьевич важно посмотрел на часы.

– Не поняла тебя, – нахмурилась Архипова.

– Я к тому, что минуты, как и деньги, счет любят. А если серьезно, хотел тебя порадовать лазаньей, но она не готова пока.

– Если серьезно, я ни денег не считаю, ни минут. Живу и живу. А за лазанью спасибо. Кроме круассана… – тут Архипова запнулась, – одним словом, голодная.

– Вот и хорошо. Если я тебе не нужен, пойду караулить духовку и готовить салат.

– А я в душ. На улице жарко, даже вечером.

– Да, а ты в колготках ходишь. Не понимаю зачем. Тело должно дышать.

Архипова оторопела. Она даже не догадывалась, что Сергей Мефодьевич способен заметить такую деталь, как колготки или чулки.

– Чтобы красиво было. Соблазнительно.

– Знаешь, мне кажется, что главное – гигиена. А в теплую погоду ходить в колготках нездорово.

– Сережа, жить надо проще. Все, я в душ, раз уж о гигиене заговорили.

Стоя под водой, Архипова наконец пришла в норму. Мало того, что Лушников повел себя как сексуальный маньяк, так еще и Колесников со своей гигиеной и чулками. «Интересно, он жене тоже указывал, что и когда носить?» – неожиданно вслух сказала Архипова. Тотчас из-за двери донеслось:

– Ты мне говоришь? Я не расслышал. Тебе что-нибудь надо?

Александра опешила – ей казалось, что вода льется шумно, а кухня достаточно далека от ванной комнаты.

– Я проходил мимо, услышал твой голос. Все ок? – Колесников топтался у дверей.

– Все хорошо. Принеси мне голубое полотенце, оно в спальне на кресле лежит, – попросила она.

Александра выключила воду и прислушалась. Топот ног, потом в дверь постучали.

– Войди, Сережа, – разрешила она.

Вместо Сережи в дверь просунулась рука, которая на ощупь нашла первый попавшийся крючок и повесила на него полотенце. Архипова с интересом наблюдала за манипуляциями.

– Не проще войти и повесить?

– Не люблю ставить дам в неловкое положение, – произнесли с достоинством, и рука исчезла. На Архипову напал гомерический хохот. Она сидела на краю ванны и пыталась его сдержать, но смех от этого переходил в истерику, и Александра начала всхлипывать.

– Я же чувствую, что-то не то! – Колесников опять возник за дверью.

– То, Сережа, то! – совершенно сгибаясь пополам, отвечала Архипова.

– Тогда выходи, пора ужинать.

– Слушаюсь, – «по форме» ответила Александра.

Через пять минут она сидела за столом. На ней был белый банный халат, который распахивался в области бедер и груди. Колесников был невозмутим.

– Итак, что касается лазаньи, – начал он серьезно, разложив щедрые порции на тарелки, – на этот раз она вегетарианская. Но это не значит, что невкусная, некалорийная или скучная. Здесь много деликатных овощей – цветная капуста, брокколи, спаржа. Пришлось найти консервированную. Свежей не сыщешь. Ну, немного грибов, яйцо. Залито это все соусом бешамель. И щедро приправлено сыром. Сыр простой, типа российского. Я позволил себе купить белого вина. Хорошего.

– Очень вкусно, – Архипова вилкой отламывала куски в жирных нитях сыра, – и вино вкусное.

– Я знал, что тебе понравится, – снисходительно заметил Колесников.

– А как? – Архипова вскинула на него глаза. – Как тебе это удается? Как ты угадываешь, что человеку понравится, а что – нет? Вот, например, эта лазанья? Откуда ты взял, что она мне должна понравиться?

Сергей Мефодьевич бросил на Александру взгляд, потом поднял бровь:

– Видишь ли, женщине, которая сама ничего не готовит, обязательно понравится блюдо сложнее яичницы.

Архипова рассмеялась – Колесников не попал в ее ловушку. А ведь она хотела сбросить его с пьедестала «бывалого», самого умного, снисходительно взирающего на женщину, которая, словно букашечка, что-то там лапками делает. Его превосходство ей чудилось во всем: и в выборе блюда, и в покупке продуктов, и в выборе вина, и в том, как он ее звал за стол. Он ни на минуту не сомневался, что делает ее счастливее всей этой заботой. «И никогда не поверит, что мне эта лазанья совершенно не нравится, что я сейчас предпочла бы валяться на диване и смотреть, как полицейский по фамилии Невский борется с оборотнями в погонах. Он не поверит, скажет, что притворяюсь и вру», – думала она, разглядывая его интересное, но совершенно неподвижное лицо.

– Видишь ли, были времена, когда на мне была вся кухня. Домашним своим готовила я. Вкусно готовила, гостям нравилось.

– Они тебе льстили, – улыбнулся Колесников.

– Послушай, – Архипова отложила вилку, – а вот почему ты так уверен, что я не умела и не умею готовить? Откуда ты это взял?

– Мой опыт мне подсказывает. Я наблюдательный человек. Прожил не один год на свете, многое и многих повидал.

– Слушай, ты был в Париже?

– В Париже? Нет.

– А в Вене?

– Нет.

– Ну а, например, в Мюнхене? Инсбруке? Карловых Варах?

– Нет, не был. А при чем тут это?

– То есть ты никогда не выезжал из страны. Даже в Египет?

– Не выезжал. – Колесников оттопырил губу. – Что я там забыл?

Архипова внимательно посмотрела на него: «Он человек с деньгами. У него дочь. Неужели не хотелось