обычно возили краску. Детей и женщин сгоняли в противоположную сторону стойбища.

Боги и духи, неужто они еще надеются успеть построить заслон и дать отпор?!

*** ***

- Почему ты здесь?! – шаман встретил ее недружелюбно.

Он находился возле своего шатра, раскладывал какие-то травы, сушеные коренья, плетеные амулеты, высушенные кости и внутренности животных.

- Господин! – Накато запнулась. – Ты ведь сумеешь отвести их? Ты сделаешь так, чтобы они повернули назад?!

И ведь понятно, что нет! Шаман – это не обученный колдун из башни чародеев в Ошакати. А то, о чем она говорит, и не каждому колдуну под силу.

- Почему ты не со своей госпожой?! – резко оборвал он ее. – Ты должна быть с ней!

- Я услышала гул и вышла поглядеть, - торопливо отозвалась Накато. – Госпожа Рамла, она, - девушка запнулась. – Она совсем не предвидела, что такое может случиться! Она не предупредила…

- Послушай, - шаман выпрямился. – Не нужно метаться по стоянке и путаться под ногами воинов! Ступай в шатер к шхарт. Иди, - он кивнул в сторону, куда ей следовало направиться.

Спорить не полагалось. Тем более, он вчера дал понять – не желает ее видеть. Да и ни к чему отвлекать его!

Он уже не глядел на нее – чертил линии на земле, торопливо раскладывал все, что вынес из шатра. Поможет ли это?

Совсем рядом послышался оглушительный треск, рев животного и вопли. И спустя миг – звуки глухих ударов, нестройные надсадные крики. Это первые ряды налетчиков достигли стоянки, и пришлые схлестнулись с защитниками кочевья.

Накато беспомощно оглянулась на шамана.

Тот будто и не слышал ничего. Продолжал раскладывать по расчерченным грубо в спешке линиям пучки сушеных трав, кости и внутренности животных.

Как это поможет?! Он же не успеет.

Он уже не успел! Враг – вот он, сокрушил первый заслон. Остались считанные мгновения до того, как снесут и шатры в несколько рядов, и шамана с его ворожбой.

Она замерла на миг, прикрыв глаза. Что ей за дело? Сомнут это кочевье, оставшееся без сильнейших своих защитников. Почему она тревожится из-за этого?

Это – не ее род, не ее племя. Здесь нет тех, кто ей дорог. Есть глава – Фарадж, который купил ее. Есть Рамла – давно надоевшая своими капризами.

Земля содрогнулась под ногами так, что удар отозвался в груди. Накато едва устояла на ногах. Совсем близко взметнулась к небесам стена пыли. Воздух помутнел, сделалось душно. В горле запершило от тонкой пыли, которую взмели копыта животных и тяжелые удары по земле, снесшие наскоро поставленные защитниками ограждения из плетеных кибиток, громадных костей, что служили обычно подпорками для шатров, и тяжелых огромных глиняных кувшинов.

Все это защитники стянули, окружив стоянку – чтобы их не смели сразу. И налетчики вправду запнулись на этой преграде. Замедлились.

Чтобы сокрушить препятствие – им понадобилось не одно мгновение. Но вот теперь им ничто не помешает. Они сметут немногочисленных воинов стойбища.

Додумать не успела – новый удар сотряс землю сильнее прежнего. Накато не удержалась на ногах, села наземь. Что это? Что можно еще крушить, чтобы почва попросту подпрыгивала под ногами?! Такое ощущение, что налетчики застыли, окружив стоянку, и просто заставляют своих животных топать копытами о землю. А звуков драки и ударов оружия, звона натянутых сухожилий и свиста выпускаемых стрел не слышно.

Только успела подумать – раздался свист.

Лучники! Не иначе – проснулись. Больно долго их слышно не было. Оглушительный рев разом с нескольких сторон – это животным, несшим всадников, копья вонзались в мышцы. Вот звук опрокинувшегося наземь животного, судорожно бьющего и гребущего копытами от боли, рев и визг прижатого тушей к земле всадника.

Значит, это защитники кочевья принялись стрелять и швырять копья по нападавшим. Те, видимо, приостановились возле преграды – этим и воспользовались.

А потом в воздухе разлился тяжелый гул. Накато, не удержавшись, сжала изо всех сил уши ладонями. Однако гул просачивался, давил на голову, так, что, казалось, сейчас лопнут перепонки в ушах. Или даже сама голова.

И шел этот гул не снаружи. Не со стороны нападавших.

Он рождался где-то недалеко, среди шатров. Накато, позабыв про шхарт, бездумно кинулась туда, где, как ей казалось, находился источник неведомого гула. И застыла, поняв, что снова выскочила к шатру шамана.

Может, она и не остановилась бы. Но мощное содрогание воздуха ударило, задержав ее тело и не позволив сделать следующего шага.

Так вот зачем он так торопливо выкладывал всякие снадобья из своего шатра! – озарило ее. Готовил какое-то колдовство.

И ведь помогло! Воздух загустел так, что его можно было пощупать пальцами. Он едва проходил в грудь, так что дышать было тяжело. Голова кружилась. В ушах шумело – то ли от того, что дыхание замедлилось, то ли после невидимого удара. Перед глазами плыло – точно она глядела на мир сквозь марево, что образуется над горящим костром.

И что же, задержит это тех, кто вздумал напасть? Так ведь и у них наверняка шаман есть, тоже что-нибудь наколдует!

За шатрами, как назло, ничего не было видно.

Только пыль стояла столбом, так, что казалось – бурый туман окутал стоянку. Она поднималась выше шатров, скрадывала то, что можно было бы увидеть за ними.

Накато попыталась шевельнуться – безуспешно. На миг она ощутила себя мухой, застрявшей в густой смоле. Воздух сдавил со всех сторон.

А потом она, рванувшись особенно сильно, полетела с размаху носом в землю. И тут же обрушились звуки – крики, грохот, рев и визг животных. Почва под телом заходила ходуном, затряслась. Оглушенная Накато стиснула зубы, но они все равно мелко стучали друг о друга.

Как это она пропустила момент, когда все стихло? Должно быть, когда самый воздух застыл. Теперь же все вернулось на круги своя.

Затрещал один из шатров, и купол опал, завалившись на один бок. Кажется, такую картину она как-то уже видела.

Накато хотела вскочить – и перед ней не пойми откуда выскочил всадник верхом на разъяренном зубре. Он натянул повод, и животное взвилось на дыбы. Девушка поторопилась откатиться из-под копыт, пока не пришибло.

Всадник заорал, поднял копье и ринулся дальше. Не иначе – решил не тратить время на бесполезную слабую рабыню.

Пальцы Накато сжались на случайно попавшемся камне.

Она – не простая рабыня. И всадник зря так беспечно оставил ее. Она, не поднимаясь с земли, с силой запустила камень