– Еще бы! – отозвался Гамильтон Бергер. – Если я говорю, тоя знаю, о чем я говорю! Я сам видел эту канистру. Я лично осматривал ее. Яполучил ее в качестве вещественного доказательства. И она до сих пор у меня!

– В таком случае, – вежливо произнес Мейсон, – вне сомнений,на ней имеются отпечатки ваших пальцев, и, если это единственный критерийвиновности, я обвиняю вас и выношу этот вопрос на рассмотрение конфликтнойкомиссии.

Лицо Гамильтона Бергера пошло багровыми пятнами. СудьяКамерон быстро улыбнулся, а затем принял решение:

– Думаю, мы вынесем за пределы обсуждаемого в настоящеевремя вопроса эту канистру из-под бензина. Вы не станете утверждать, мистерМейсон, что представляли Нору Логан тогда или вы начали ее представлять?

– Нет, ваша честь.

– Тогда вопрос не кажется субъектом для возражений на основетого, что он требует раскрыть информацию личного характера.

– У меня есть другое возражение по данному вопросу, вашачесть, касательно того, что он требует от свидетеля сделать вывод на основепоказаний с чужих слов.

Судья Камерон повернулся к секретарю заседания и попросил:

– Будьте любезны, прочитайте последний вопрос.

Секретарь перечитал вопрос:

– «В таком случае в той беседе, которая имела место вечером,сообщила ли вам мисс Логан о том, что она украла совершенно конкретную записнуюкнижку из дома, принадлежащего доктору Бэббу вечером в понедельник, то естьпятого числа данного месяца?»

– Исходя из формулировки вопроса, возражение может бытьотклонено, – произнес судья Камерон.

Гамильтон Бергер вздохнул глубоко и облегченно.

– Отдала ли вам Нора Логан в тот вечер записную книжку собложкой из клееного картона? Мисс Стрит, можете ответить: да или нет.

– Одну минуту, – вновь вклинился Мейсон. – Я протестуюпротив этого вопроса на основе того, что он некомпетентен, не имеет отношения кделу и несуществен… если позволит суд. До тех пор, пока окружной прокурор непокажет суду, что данная записная книжка имеет хоть какое-то отношение крассматриваемому вопросу, этот вопрос совершенно неуместен. Мисс Стрит моглаполучить сотню разных вещей во вторник вечером от сотни разных людей.

– Возражение принимается, – произнес судья Камерон.

– Но, ваша честь! – сказал Гамильтон Бергер. – Это… простозащита хватается за любую соломинку, пытаясь использовать любую формальнуюзацепку. Это…

– Суд принял решение, господин обвинитель, – сказал судьяКамерон. – Возражение основывается на формальных предпосылках, но оно правильносформулировано.

– Что ж, – засопел Гамильтон Бергер, – Нора Логан сказалавам в тот момент, что она украла эту записную книжку из кабинета доктора Бэбба,не так ли?

– Протестую на основании того, что вопрос требует показанийс чужих слов.

– Совершенно очевидно, что возражение правомерно, –улыбнулся судья Камерон.

– Если позволит суд, я хотел бы объяснить суть записнойкнижки как улики, – сказал Гамильтон Бергер. – Я могу заверить суд, какобвинитель в данном деле, что записная книжка в высшей степени уместна квопросу, составляющему предмет спора. Я могу заверить суд, что причина, из-закоторой возник предмет спора, намеренно и с огромным старанием скрываетсямистером Перри Мейсоном; но она крайне уместна и жизненно необходима дляразрешения данного дела.

– Умерьте ваш пыл и не кричите на суд! – рявкнул судьяКамерон. – Продолжайте, у вас есть еще вопросы?

– Да, – кивнул Гамильтон Бергер и со всей возможной силойобрушился на Деллу Стрит: – Вы предъявите эту записную книжку?

– Какую записную книжку?

– Записную книжку, которую Нора Логан передала вам вечеромво вторник! – прорычал Гамильтон Бергер.

– Возражаю, принимая во внимание, что данный факт неявляется вещественным доказательством. Суд ведь уже постановил, что любое вещественноедоказательство, как и любая другая вещь, полученная мисс Стрит во вторниквечером, некомпетентно, неуместно и несущественно до первого предъявленияобвинителем и подтверждения им того, что оно как-то связано с рассматриваемымнами делом.

– Я хочу заверить суд, что она связана с рассматриваемымнами делом! – почти закричал Гамильтон Бергер.

– Мне не нужны ваши заверения, – сказал Мейсон. – Япредставляю интересы подсудимого Джона Кирби. В Конституции сказано, что онимеет право на очную ставку со свидетелем и что у него есть право перекрестногодопроса свидетеля. Если вы хотите, чтобы в записи дела фигурировала этазаписная книжка как жизненно необходимая часть этого дела, принесите присягу ивстаньте на место свидетеля. И тогда я подвергну вас перекрестному допросу идокажу, что все, что вы знаете о записной книжке, есть свидетельские показанияс чужих слов.

Гамильтон Бергер попытался было что-то сказать, но потомнеожиданно для себя понял, что сказать-то ему и нечего. Он долго смотрел наПерри Мейсона, а затем ретировался к Симсу Баллантайну и начал с ним о чем-тошептаться. Через какое-то время Бергер резко выпрямился, направил палец наДеллу Стрит и сказал:

– Надеюсь, вам хватит благоразумия поверить мне, мисс Стрит,что записная книжка, полученная вами во вторник вечером, непосредственносвязана с убийством доктора Финеаса Л.Бэбба и является уликой, имеющейнепосредственное отношение к делу «Народ против Джона Нортрупа Кирби»?

– Возражаю, – в который уже раз повторил Мейсон, – наосновании того, что от свидетеля требуют сделать вывод, а также на основаниитого, что вопрос косвенный и требующий от свидетеля показаний с чужих слов.

– Господин обвинитель, суд принимает возражение, –констатировал судья Камерон. – Совершенно очевидно, что вы так или иначевозвращаетесь к одному и тому же вопросу. Это всего лишь ваше личноеутверждение, что этот свидетель получил от Норы Логан украденную вещь, что этавещь украдена из дома доктора Бэбба, что улика имеет непосредственное отношениек данному делу. Вы должны вначале представить доказательства того, что вдействительности данная записная книжка была украдена и она относится к делу, ауже затем вы сможете задавать свидетелю вопросы касательно ее. И, совершенноочевидно, вы должны представить самое полное обоснование, прежде чемдопрашивать данного свидетеля подобным образом. Суд может понять, чтообстоятельства сложились таким образом, что вы можете испытывать из-за них иличное, и официальное раздражение. Но, как бы то ни было, есть лишь одинлогически правильный путь преодолеть сложившуюся ситуацию, и, исходя извозражений со стороны защитника, я обязан вам уточнить, что вы выбралинеправильную манеру поведения.

– Я собираюсь сражаться на этой линии, даже если это займетвсе утреннее заседание, – почти что выкрикнул Гамильтон Бергер.