– Очень хорошо, если так будет угодно суду, – свирепоответил Гамильтон Бергер. – Я возвращаюсь к сути настоящего разбирательства. Ясчитаю, что мы стали свидетелями очень хитро разыгранной и дьявольскипродуманной схемы…

– Прекратите! – остановил его судья Камерон. – Высобираетесь обращаться непосредственно к суду и говорить по существу дела?

– Я хочу повторно вызвать свидетеля Харви Нельсона.

– Кажется, касательно этого нет возражений? – спросил судьяКамерон и продолжил: – Да, вызовите свидетеля повторно и воздерживайтесь впредьот столь эмоциональных заявлений. Я хочу напомнить вам, мистер Бергер, чтомногие аспекты нынешнего дела, а вы могли бы их определить как драматичные,стали результатом ваших собственных вопросов и вашего собственного поведения.

– Хорошо, – нехотя согласился Гамильтон Бергер. – Менязаманили в такое положение, где подсудимый и его адвокат получили временноепреимущество, но я могу заверить суд, что оно недолговечно.

– Суду не интересно знать, как вы оцениваете нынешнююрасстановку сил, – заметил судья Камерон. – Суду интересно видеть выполнениеправосудия и его законное проведение. Таким образом, если ваши замечанияадресованы в адрес суда – они не к месту, если они адресованы присутствующимздесь представителям прессы – они неуместны. Суд предупреждает вас, господинобвинитель, на этот счет и напоминает, что свое предупреждение повторять нестанет. Суд предлагает вам либо держать себя в руках, продолжая рассмотрениедела, либо прекратить данное дело.

– Пригласите Харви Нельсона, – произнес Гамильтон Бергер.

Нельсон, который уже в дверях ждал своего официальногоприглашения, вошел в зал суда и приблизился к месту для свидетельскихпоказаний.

– Вы уже давали присягу, – напомнил Гамильтон Бергер. –Садитесь. Итак, мистер Нельсон, вы дали нам сведения о заявлении, сделанномдоктором Бэббом незадолго до его смерти, когда вы спросили его в присутствиисвидетелей, не знает ли он преступника и не может ли он назвать его имя.

– Так и было, – подтвердил Нельсон.

– Итак, учитывая новые факты, – закончил Гамильтон Бергер, –мне кажется, что имя Джон Кирби и имя Джоан Кирби практически совпадают впроизношении, поэтому легко могли запутать ход ваших мыслей. Возможно ли, чтодоктор, называя имя преступника, произнес Джоан Кирби, а не Джон Кирби?

– Подождите, – произнес Мейсон. – Я протестую против данноговопроса на том основании, что этот вопрос наводящий, на том основании, что этопопытка навести свидетеля, пока он на скамье для дачи показаний, что этопопытка вложить в уста свидетеля показания, что это злонамеренно наводящийвопрос и что…

– Можете дальше не продолжать, – сказал судья Камерон. –Протест удовлетворен.

Гамильтон Бергер нахмурился.

– Я хочу подать жалобу на суд, – сказал он, – поскольку…

– Жалобу на суд? – переспросил судья Камерон.

– Ну, если мне позволит высокий суд, это будет лишь честнопо отношению к присутствующим, чтобы они прояснили для себя ситуацию…

– Суд уже советовал вам, мистер Бергер, что вам следуетпредставлять свои доказательства в надлежащем виде и без оглядок на прессу.Итак, протест удовлетворен. Суду все понятно. Вы хотите задать еще один вопросили вы закончили?

Гамильтон Бергер вновь отступил к Баллантайну и продолжилсвое совещание шепотом, затем сказал:

– Я хочу подойти к этому вопросу с другой стороны, вашачесть. – Он повернулся к свидетелю: – Мистер Нельсон, вы показали, чтоумирающий человек в вашем присутствии сделал заявление касательно личностипреступника.

– Да, сэр.

– Его заявление было каким-либо образом зафиксировано?

– Да, сэр. Было.

– В каком виде?

– Записано на магнитофон.

– Каким образом?

– Микрофон находился буквально в нескольких дюймах от губумирающего. Вся беседа в целом была записана на магнитофон.

– Пленка сейчас в вашем распоряжении?

– Да. Но в настоящий момент у меня ее с собой нет.

– Вы можете ее принести?

– Да.

– И запись нам наверняка докажет, что было сказано?

– Да.

– В таком случае, ваша честь, магнитофонная пленка лучшая изулик, – сказал Гамильтон Бергер. – И у меня есть право воспроизвести запись.

– Я не знаю, лучшая ли это улика или нет, – ответил судьяКамерон. – Вот только… у защиты нет на этот счет никаких возражений?

– Я хочу задать вопрос, – произнес Мейсон.

– Очень хорошо. Можете задавать.

– Вы не сказали нам о магнитофонной пленке в первый раз,когда вас вызвали.

– Меня о ней не спрашивали.

– Вы умышленно отказались от того, чтобы упомянуть о ней?

– Я не упомянул о ней только потому, что меня не спросили.

– Вы получили от кого-то указания не упоминать о ней до техпор, пока вас не спросят конкретно?

– О боже! – воскликнул Гамильтон Бергер. – Это все та жехорошо известная игра, тот же тип перекрестного допроса, тот же…

– Окружной прокурор, выдвигая протесты, должен адресоватьсвои комментарии в адрес суда и отказаться от критики адвоката, – заметил судьяКамерон. – Вопрос правильно поставлен и характеризует влияние на свидетеля сопределенной стороны. Протест отклонен. Отвечайте на вопрос.

– Кто-то дал вам такие указания? – повторил Мейсон.

– Да.

– Кто?

– Мистер Баллантайн.

– Под мистером Баллантайном вы имеете в виду заместителяокружного прокурора, сидящего здесь?

– Да.

– И что он сказал вам?

– Он сказал ничего не говорить о магнитофонной записи до техпор, пока меня непосредственно о ней не спросят. Сейчас меня о ней спросили.

– Хорошо, – улыбнулся Мейсон. – Идите и принесите наммагнитофонную запись. Мы будем очень рады послушать ее.

– Это, если высокий суд позволит, займет всего несколькоминут, – сказал Бергер. – Можно попросить тридцатиминутный перерыв?

– Отлично, – согласился судья Камерон. – Суд объявляеттридцатиминутный перерыв. Но суд не совсем уверен в допустимости записи,сделанной при таких обстоятельствах.

– Это наилучшая улика, – заверил Гамильтон Бергер, – на нейзаписаны слова, произнесенные доктором Бэббом.