– Вот как, – уже нормальным голосом произносит Глэдис. – Дэлил. А что это за имя?

– Мои бабушка с дедушкой приехали с Барбадоса. Это было еще в пятидесятые годы. Они хотели интегрироваться в местное общество, поэтому дали своим детям типичные британские имена. Но это второе поколение уже назвало своих детей так, как принято на Барбадосе. Возвращение к своим корням и все такое, надо полагать. А я, наверное, назову своих детей Альф и Мэйбл.

Глэдис смеется и говорит Элли:

– О, а он забавный. – Потом она снова смотрит на Дэлила: – Ты еще к нам придешь?

Он прикладывает ладонь ко рту и громким шепотом, имитируя американский акцент, заговорщицки сообщает:

– Я должен доставить завтра нелегальную партию калия, но, если что, вы меня не видели, договорились?

Бабушка смеется, и Дэлил направляется к двери. У буфета он останавливается и берет фотографию Даррена и Джули.

– Это твои родители? – спрашивает он Элли.

Она отводит глаза.

– Да.

– А где они?

Элли ничего не отвечает.

– Папа в тюрьме, – говорит Джеймс.

– Понятно, – говорит Дэлил, аккуратно ставя на место рамку с фотографией. – Это совсем не весело. А мама?

Элли всегда носит с собой эту газетную вырезку – уже потрепанную и пожелтевшую. И, когда у нее появляется новый кошелек – что случается нечасто, – это первое, что она туда перекладывает. Элли достает вырезку и протягивает ее Дэлилу.

Элли ничего не говорит, пока Дэлил читает заметку. Потом он задумчиво кивает и протягивает ее обратно. Кажется, он впервые не знает, что сказать. В конце концов Дэлил тихо произносит:

– Это как-то неправильно.

– Да, – говорит Элли, провожая его до двери. – Это совсем не правильно.

– Почему ты была с ним такая злая? – спрашивает Джеймс, после того как Элли проконтролировала, чтобы он почистил зубы. Он чувствует, что внутри у него все распирает, как будто ему нужно в туалет, но он сдерживался весь день. Живот у него даже слегка побаливает. Похоже, внутри накопилось немало газов. И это хорошо.

– Он раздобыл наш адрес в школьном офисе и заявился без приглашения, тоже мне! – фыркает Элли, прислонившись к дверному косяку в ванной. – Без таких визитов мы уж как-нибудь обойдемся.

– Но вообще-то он вроде ничего.

– Ну конечно – ведь он пообещал спереть для тебя калий. И кстати, зачем он тебе понадобился?

– Для моего эксперимента. А этот Дэлил твой парень?

– Нет, вот еще! Даже если бы мне нужен был парень, если бы у меня было для этого время, то, уж конечно, я не выбрала бы его. Он с приветом. Да еще и шпионит.

Джеймс вытирает лицо своим фланелевым полотенцем и вешает его на держатель у батареи.

– А мне он понравился.

– Потому что он согласился украсть для тебя этот твой калий, – устало повторяет Элли. – А сейчас марш в постель.

После того как Элли целует его в лоб и через некоторое время слышится, как скрипит ее кровать, когда она в нее забирается, Джеймс откидывает свои одеяла и роется под матрасом, чтобы достать одноразовую зажигалку, спрятанную там в маленькой записной книжке. Живот у него распирает уже невыносимо, и он раскидывает в стороны ноги, задрав их вверх. Джеймс целую неделю откладывал свои крохи карманных денег, чтобы позволить себе пообедать в школе. Он мог бы получать бесплатные обеды, но Элли слишком гордая, чтобы оформить это. Она говорит, что тогда им станут задавать слишком много вопросов. Так что в этот день он вытащил в столовой горсть медных и десятипенсовых монет и попросил дать ему самую большую тарелку капусты, какую только можно, и его просьбу охотно выполнили, удивленные, конечно, столь необычным желанием десятилетнего мальчика.

На самом деле у Джеймса есть тайная цель. Метан. Он вырабатывал и копил его в своем кишечнике целый день, надеясь, что этого будет достаточно для осуществления его опыта – поджигания газов, или «голубого ангела».

Джеймс заглядывает в блокнот, дожидаясь, пока его газы в кишечнике придут в окончательную готовность. Последняя запись была сделана неделю назад, когда ему удалось произвести пламя длиной около семи сантиметров, однако не голубого цвета, как ему хотелось. Недостаточно продуктов, богатых серой, для выработки метана. Но на этот раз он набил живот капустой, и все это перерабатывалось и копилось у него в животе со времени обеда. В кишечнике у него настоящий ураган. Как будто у него там разогнался Большой адронный коллайдер.

«Готовность к пуску», – тихо говорит Джеймс сам себе. Он заводит руку за свои поднятые ягодицы, щелкает зажигалкой, пока она не загорается, и подносит ее настолько близко, насколько возможно, к шву своих пижамных штанов «Капитан Америка».

Реакции. Вот что сказал майор Том. Наука – это всё про реакции. Химия – это реакции, вроде калия с водой. Физика – это тоже реакции: откуда берется свет, когда вы щелкаете выключателем. Даже биология – это тоже реакции: вот, например, Элли – ее губы сказали одно, когда он спросил про Дэлила – не парень ли он ее, но покрасневшие щеки и мгновенно расширившиеся зрачки сказали обратное. Всё это – реакции.