С надеждой и страхом Фродо с Сэмом вслушивались в непонятныеслова и вскоре уже легко различали то, о чем пел неизвестный.

Прыг-скок, лес-лесок, рощица-старушка.

Здесь порхает ветерок и свистит пичужка.

Там - дом под холмом. Ну-ка, это кто там

Озирается кругом? Может, ждет кого-то?

Это - женушка моя, это дочка речки

Дожидается меня, стоя на крылечке.

Старый Том спешит домой, он припас для милой

Звуки песни озорной да букетик лилий.

Слышит песню дочь речная, светит ярче яхонта -

Золотая, Золотая, Золотая Ягодка!

Старый Лох, драчун лесной, корни прочь с дороги!

Том торопится домой - вечер на пороге.

Том несется со всех ног к милой и чудесной,

Прыг-скок, лес-лесок поднимая песней!

Хоббиты зачарованно слушали. Ветер стих. Листья нанеподвижных ветвях безжизненно обвисли. Снова зазвенела песня, а потом изтростника на тропинку вышел, приплясывая и подпрыгивая… человек? Да, ростом онбыл с Верзилу, и шуму от него было не меньше. Голову незнакомца покрываластарая шляпа с высокой тульей и заткнутым за ленту голубым пером. Большиминогами в желтых башмаках он крепко топал по земле, продираясь сквозь тростник,как корова к водопою. На голубую вылинявшую куртку падала длинная курчаваяборода, глаза были ярко-синие, а лицо - красное, и все в морщинах, как печеноеяблоко. В руках он держал огромный лист кувшинки, в нем, словно в глубокойтарелке, плавала охапка белых водяных лилий.

– Спасите! - закричали в один голос Фродо с Сэмом, бросаяськ нему.

– Эй, вы, тише там! - крикнул незнакомец, протягивая впередподнятую ладонь. Хоббиты встали, словно на стену налетели.

Это что за беготня? Стойте, не дрожите!

Вы откуда, малышня, и куда спешите?

Я - Том Бомбадил. Живо отвечайте:

Кто и что здесь натворил? Лилий не сломайте!

– Наших друзей дерево поймало! - выпалил Фродо.

– Мастера Мерри дуплом заглотило! - вторил ему Сэм.

– Что? - воскликнул Том Бомбадил, смешно подпрыгивая. -Безобразит Старый Лох? Только и всего-то? Есть управа на него, песенка найдется.Ах ты, старый серый Лох! Проморожу все нутро, если не уймется. Корни вылезутнаверх, песенку заслышав. Ветер песней приманю, сдует листья с веток! Надо же!Старый Лох!

Осторожно пристроив лилии на траву, Том вприпрыжку подскочилк дереву. Из ствола виднелись уже только ступни Мерри. Бомбадил приник кнебольшому дуплу и принялся напевать что-то низким голосом. Слов хоббиты неразобрали, но Мерри неожиданно задрыгал ногами. Том отпрянул от ствола, отломилдлинную ветку и хлестнул дерево.

Ну-ка, быстро отпустить! Больше не пытаться!

Твое дело - воду пить да землей питаться.

Что тебя за колдовство нынче разбудило?

Спать немедля! Таково слово Бомбадила!

Он поймал Мерри за ноги и единым махом выдернул его израсщелины. Тут же раздался протяжный скрип, распахнулась другая щель, и оттудавылетел Пиппин, словно ему дали пинка. С громким деревянным стуком обе трещинысхлопнулись. Лох встряхнулся от корней до вершины и затих.

– Спасибо вам, - хором сказали хоббиты.

Бомбадил расхохотался.

– Ну, мои малыши, - сказал он, наклоняясь и заглядывая им влица, - пойдемте-ка домой! Стол накрыт, там желтый мед, сливки, хлеб и масло.Златеника ждет-пождет. За столом поговорим, время не жалея. Ну-ка, марш замной, но - чур! - отставать не смейте!

Подняв лилии, он сделал приглашающий жест и, по-прежнемуприплясывая и громко распевая всякую чепуху, пустился по тропинке.

Хоббиты, счастливые и ошеломленные, бросились было догонятьсвоего чудного спасителя, но сразу отстали.

Том уже скрылся из глаз, и только песенка его слышаласьвпереди.

Эй, не медлите, друзья! Мчитесь, словно ветер!

Том отправится домой и огонь засветит.

Скоро солнышко зайдет - слышите, герои?

Тьма ночная упадет - двери вам открою.

Том шагает впереди - значит, все неплохо!

Не страшитесь темноты и лихого Лоха!

Корни, ветви - чепуха! В окнах свет сияет!

Прыг-скок, лес-лесок тоже это знает!

Пару раз долетело звонкое «эге-гей» и наступила тишина.Солнце село. Хоббитам припомнился в этот миг мягкий закат над Брендидуином,зажигающиеся светлячки окон в мирной, уютной Скочке. Здесь, в лесу, все былоиначе. Вокруг стремительно темнело. Деревья угрюмо нависли над тропой. Белыйтуман, клубясь, всплыл над рекой и перелился через заросли тростника к корням инижним сучьям.

Уже трудно было различать тропу, к тому же хоббиты оченьустали. Ноги едва волоклись. Что-то шуршало и перебегало в кустах по сторонамтропинки, а вверху, в кронах деревьев, хоббитам чудились какие-то мерзкие рожи,злобно следящие за ними. Они брели, словно в кошмарном сне, не чая проснуться,а лес вокруг терял реальность, колебался и зыбился, угрожая, заманивая, исходязлыми чарами.

Еще несколько шагов - и они остановились бы, но тут началсяподъем, невидимая вода в реке неподалеку обрела голос, лес неожиданно кончился,а вместе с ним отступил и туман. По краю обширной поляны или луговины,взблескивая под звездами, бежала все та же Ивлинка, но веселая и чистая, совсемнепохожая на ту дремотную коричневую ленту, какой хоббиты увидели ее впервые.Траву, похоже, недавно косили, тропа снова была хорошо видна, к тому же покраям появилось подобие низкой ограды из камней. Хоббиты поднимались на холм, авпереди - вот радость-то! - сияли теплым желтым светом окошки большого дома.Дверь распахнулась, широкая полоса света легла на дорожку. И хоббиты, и пониприбавили шагу. Ночные страхи отступили, даже усталость поубавилась, анавстречу веселым водопадом неслась скороговорка Бомбадила:

Вот и дом, славный дом. Заходи, ребята!

Пони, хоббиты - мы всех видеть страшно рады.

Начинаем торжество! Запеваем хором!

Неожиданно его поддержал еще один голос. Сначала хоббитампоказалось, что зазвенела весенняя капель, перелившаяся в звуки серебряныхструй, льющихся на заре (утра? мира?) в первозданных холмах; а голос, радостныйи юный, пел:

Начинаем нашу песню! Подпевайте хором -

О тумане, что скользит по лесным озерам,