– Доброе утро, друзья! - Том распахнул настежь восточноеокно. Прохладный воздух, пахнущий дождем, хлынул в комнату. - Солнышка мы,правда, не увидим сегодня. Я бродил далеко, по холмам побегал. На вершинахветра шум, мокро под ногами, мокро в небе надо мной. Разбудила меня песняЗлатеники, ну а хоббитов с утра громом не поднимешь. Ночью маленький народпросыпался часто, а когда рассвело, так будить напрасно! Динь-день, серебрень,просыпайтесь дружно! Позабудьте ночь и тень, завтракать вам нужно! Хорошо быпоспешить, а не то придется обойтись вам травой с дождевой водицей!

Хотя угрозу Тома трудно было принять всерьез, хоббиты незаставили себя упрашивать. Из-за стола не поднимались, пока яств на нем ощутимоне поубавилось. Ни Тома, ни Златеники с ними не было. Том сновал по дому, голосего звучал то тут, то там. За распахнутым окном капало с тростниковой крыши.Облака плотно закрыли все небо, и прямой серый дождь монотонно стучал по листвев саду. Теперь лес и вовсе скрылся за дождевой завесой.

Хоббиты выглянули в окно и издали расслышали чистый голосЗлатеники. Можно было разобрать даже кое-какие слова, но и так понималось, чтоэто особая дождевая песня, в которой все про воду, про радость ожидания ливня,про родники, рождающиеся на холмах и спешащие в реки, текущие к морю. Фродоприслушивался и в душе радовался погоде, задержавшей их в этом гостеприимномдоме. Мысль о предстоящем уходе не давала ему покоя с самого пробуждения.

С запада потянул верховой ветер и пригнал настоящие тучи,похожие на бурдюки с водой. Дождь зарядил с новой силой, дорожка в саду наглазах превратилась в маленькую речушку. Из-за угла дома выскочил Том Бомбадил.Он смешно размахивал руками, отгоняя дождь, и в самом деле, войдя в комнату,оказался совершенно сухим, не считая башмаков. Он снял их и поставил в углукамина. Потом уселся в самое большое кресло и поманил хоббитов.

– Златеника затеяла большую уборку. Для хоббичьего народцаслишком сыро. Пусть отдыхает, пока можно. Самый подходящий день для длинныхисторий, для вопросов и ответов. Вот Том и начнет.

Он действительно рассказал множество замечательных историй.Иногда он принимался петь и даже пару раз выбрался из кресла и протанцевал покомнате. Хоббиты услышали о цветах и пчелах, о жизни деревьев и о странныхлесных созданиях, добрых и злых, дружественных и равнодушных, жестоких иласковых, о тайнах, скрывавшихся под зарослями ежевики.

Постепенно они начали вникать в загадочную жизнь леса иощущать себя незваными гостями, вломившимися в чужой дом. Снова и сновапопадался в рассказе Серый Лох, и Фродо услышал о нем больше, чем намеревался,но радости это ему не прибавило. Рассказ Тома обнажил перед слушателями душидеревьев, их мысли, зачастую странные и темные, полные недоброй зависти к существам,вольно бродящим по земле, грызущим, рубящим, ломающим и жгущим, губителям инасильникам. Не без причины лес звался Древлепущей. Он и правда был древен,один из последних островов некогда бескрайнего леса, хранящий в чаще праотцевдеревьев, стареющих не быстрее окрестных холмов и помнящих былые эпохи своегобезраздельного владычества. Бесчисленные годы дали им спесивую корневуюмудрость и напитали злобой. Но самым опасным из них был Серый Лох. Сердце егонасквозь потемнело, а сила была зелена. Он управлял ветрами, простирая своимыслепесни по обе стороны реки. Его древний неуемный дух до тех пор тянул изземли силу, рассылал корни во все закоулки, пока под власть его не попали вседеревья в лесу от Заплота до Упокоищ.

Вдруг рассказ Тома, словно молодой ручей, прыгающий черезпороги и водопады, перекинулся к Упокоищам. Как живые, встали перед хоббитамизеленые некогда курганы с венцами еще не разрушенных стен на вершинах иглубокими подземельями. Овцы блеяли в многочисленных стадах. Гордые крепостивздымались по холмам. Маленькие княжества постоянно сражались друг с другом, аюное солнце сверкало на ненасытных красных мечах. О победах и пораженияхрассказывал Том, и рушились башни, горели крепости, пламя рвалось к небу.Золото грудами высилось в усыпальницах всеми забытых королей, курганы скрывалиих смертные ложа, закрывались навсегда и замуровывались каменные двери и всескрывали буйные травы. Снова, недолго уже, бродили, пощипывая траву, овцы, апотом холмы опустели. Пришла Тень из дальних мрачных краев и потревожила костив курганах. По оврагам кралась Нежить, лязгая кольцами па длинных холодныхпальцах и звеня на ветру золотыми цепями. В лунном свете словно обломанные зубымерцали руины на вершинах холмов.

Хоббитов пробирала крупная дрожь. Даже в Шире слыхали ожуткой Нежити, обитавшей в Упокоищах за Древлепущей, и эту историю не больно-толюбили слушать в Хоббитоне, даже уютно сидя у камина. Во всяком случае, нашимпутешественникам вспомнилось вдруг, что дом Бомбадила располагается совсемрядом с мрачными Упокоищами. Они сбились, потеряли нить рассказа и завозились,растерянно поглядывая друг на друга.

А рассказ продолжался. Том уже бродил по странным краям запределами памяти, в тех временах, когда мир был просторнее, а нынешние моря ещене родились. Том и тогда распевал под звездами, которые сияли только чтопроснувшимся Эльдарам. Неожиданно речь его прервалась. Он сидел, покачиваяголовой и, похоже, засыпая. Хоббиты, наоборот, словно очнулись и заметили, чтоветер стих, тучи высохли, а день давно отошел, и в небе горят звездные костры.Фродо не мог с уверенностью сказать, тот ли это день, в который началсястранный рассказ. Он не чувствовал ни голода, ни усталости, только однобезмерное восхищенное удивление. Тишина звенела в комнате, тишина затопила весьподзвездный мир, и Фродо решился.

– Кто же ты, Хозяин? - судорожно глотнув, спросил он.

– А? Что? - снова встрепенулся Том, и глаза его заблестели всумраке. - Вам нужно имя? Что в нем проку? Скажите-ка мне, кем вы будете, еслилишить вас имен? Впрочем, вы молоды. Я - Старейший. Том был здесь раньше трав ирек. Задолго до Высоких Эльфов я прокладывал здесь тропы, видел, как сменялидруг друга народы. Я был здесь прежде королей, князей и Упокоищ с их Нежитью.Том был здесь, когда Эльфы ушли на Запад, он видел, как менялся мир, он зналПодзвездную Ночь без страха, задолго до того, как пришел из Ничто ТемныйВластелин.

Хоббиты невольно оглянулись на темные окна, а когда сноваповернули головы, в дверях в золотом сиянии стояла Златеника со свечой,прикрывая рукой огонь от сквозняка, и узкая тонкая рука светилась, как дивнаяраковина.

– Дождь кончился, - пропела она. - Новые воды бегут с холмапод звездами. Пришло время радости и веселья.

– Еды и питья! - громко добавил Том. - Долгие рассказы сушатгорло, а долго слушать - недолго оголодать. Мы проговорили утро, день и вечернапролет!