Вокруг стола началась весёлая кутерьма: Анисим Дмитриевич взялся растапливать самовар, Дарья, принятая было друзьями за служанку, а на самом деле являвшаяся, по сути, членом семьи, носила блюда с пирогами и вазочки с вареньем. Натали рассаживала гостей, ставила посуду, не переставая рассказывать какие-то очаровательные пустяки. Наконец расселись.

Мужчины выпили ликёра, потом все принялись за сдобу, отдавая должное кулинарному искусству Дарьи. Обстановка за столом сразу же сложилась весёлая и непринуждённая. Для поддержания беседы Селивёрстов спросил о яхтах.

– О, это чрезвычайно интересно! – воскликнул Русланов. – Вы могли заметить, возле Владимира река неширокая и неглубокая. Больших судов здесь нет, баржи гоняют ниже по течению. Зато лёгкие яхты нынче в моде. Вот и строю под заказ. Да и сам грешен, люблю, знаете ли, промчаться по водной глади на скорости! До недавнего времени ходили под парусом, но теперь появилась возможность ставить двигатели. Гребные винты или воздушные пропеллеры могут разгонять лёгкие суда до неимоверной скорости! Скажу вам по секрету, господа, мне посчастливилось достать очень мощный мотор…

Андрей слушал в пол-уха, больше поглядывая на Наташу, но Селивёрстов кивал и вставлял восхищенные замечания, всем видом показывая интерес к теме. Анисим Дмитриевич, увлеченный рассказом – чувствовалось, что он оседлал любимого конька – продолжал.

– Да, господа, очень мощный! Не так давно появилась возможность выписывать двигатели из Германии. Отличного качества! И мне удалось приобрести такой мотор. Сам же я сконструировал и построил лёгкий тримаран. Новый двигатель с пропеллером даст мне все шансы выиграть Большую гонку на Рыбинском водохранилище в начале октября. О, это будет знаменательный день, достойное завершение сезона!

– А вот Андрей Павлович увлекается парашютизмом, – вставила Натали, стрельнув в Андрея лукавым взглядом. – Ты, папенька, покоряешь водную стихию, а господин Сосновцев – воздушную. Это так романтично!

– Безусловно! – подхватил Анисим Дмитриевич. – Стало быть, вам, Андрей Павлович знакомо это восхитительное чувство – скорости, скольжения, полёта! Мы одного поля ягоды. Я обязательно покажу вам своё творение…

– Чур, я! Я покажу Андрею Павловичу твою красавицу! – захлопала в ладоши Натали. – К тому же на берегу очень красиво, там есть такая живописная излучина…

Застолье незаметно перетекло в общение по интересам: Русланов с Селивёрстовым вышли на воздух выкурить по сигаре (позади дома располагалась веранда), а Сосновцев ушёл в девичью комнату, послушать, как Натали музицирует. На столике и полках лежали томики стихов и сборники пьес. Но в скором времени девушка предложила прогуляться к реке, дескать, погода прекрасная, и хочется подышать свежим воздухом. Да и на папино детище стоит посмотреть.

Андрей ничего не имел против. Селивёрстов тоже выказал желание пройтись, Анисим Дмитриевич же сказал, что присоединится к молодёжи чуть позже. Уличив минутку, когда рядом никого не было, штабс-капитан прошептал Сосновцеву:

– Похвалим яхту, укрепим отношения с Руслановым, тогда можно будет осторожно перейти к главному. А там и в обратный путь… Да, возьмите-ка мою шинель. У воды будет свежо, а барышня в лёгкой накидке. Наверняка будет зябнуть, – и заговорщицки подмигнул круглым глазом.

Ох уж эта мужская солидарность, улыбнулся про себя Андрей. Но геноссе вновь оказался прав, извечный способ мужчин показать свою заботу о женщине – набросить ей на плечи своё пальто или пиджак. Или шинель.

– Тогда уж и фуражку давайте, – весело проговорил он. – Хоть недолго побуду офицером.

– А я накину ваш плащ, – согласился Никодим Митрофанович.

Кода друзья оделись, Натали заразительно рассмеялась:

– Что за маскарад, господа? Вы часто меняетесь нарядами?!

– Нет, иногда, в виду особых обстоятельств… – смешался Селивёрстов.

– Да, частенько, из озорства… – улыбнулся Сосновцев.

– Вас не поймешь, господа! – вновь рассмеялась девушка. – Идёмте же! – и увлекла Андрея за руку.

Селивёрстов пошёл несколько сзади, с любопытством разглядывая всё вокруг. Они спустились с веранды, прошли мимо мастерской Русланова, потом миновали сарай, оказавшегося складом материалов для постройки судов, и вышли к берегу реки. Здесь Клязьма достигала в ширину около четырёх сотен метров. Тёмная вода неспешно катилась в сторону Коврова и была совершенно свободна – ни лодки, ни баркаса.

Берег был достаточно пологим, здесь Русланов обустроил стапель – желоб для спуска готовых яхт на воду. Чуть впереди виднелся пирс, там покачивался на лёгкой речной волне причаленный тримаран. За спиной, вверх по течению, располагались ещё верфи, какие-то постройки, эллинги, сараи. Людей не было видно – выходной день. Противоположный берег был круче и порос лесом.

Андрей с Натали прошли к пирсу, взошли на дощатый настил. Вблизи яхта поражала воображение. Конструкция держалась наплаву благодаря трём широким лыжам-поплавкам, сзади был установлен двигатель с полутораметровым, четырёхлопастным пропеллером. Кабина пилота, закрытая прозрачным фонарём, более походила на таковую у самолёта. Судёнышко рождало ощущение стремительности и лёгкости, и казалось, если раскрутить хорошенько пропеллер, тримаран может взлетать в воздух.

– Нравиться? – спросила Натали. – Папенька строил «Иоланту» без малого год. Лишь недавно опробовал её на ходу. Но меня с собой не взял… – опечалилась она.

– Уверен, отец ещё прокатит вас на своей чудо-яхте, – улыбнулся Андрей. – Вначале нужно обкатать судно, довести до совершенства. Выступить на соревнованиях. А потом Анисим Дмитриевич обязательно прокатит вас по реке. Я хотел бы быть в этот час рядом с вами…

Он взял Натали за руку и почувствовал лёгкое пожатие в ответ.

– А там, – девушка указала вниз по течению, – излучина. Река делает несколько поворотов, папенька за это Клязьму не любит. Говорит разогнаться можно только в фарватере, да и то, не в полную силу. Зато у излучины очень красиво: небольшая заводь с лилиями, лесистые берега напротив тронуты позолотой. Река величаво катит свои воды. Говорят, древние философы любили наблюдать течение воды, это рождало у них мысли о вечном движении и переменчивости всего сущего.

– Ну да, – глубокомысленно кивнул Сосновцев. – Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Или воду? Гм, призабыл…

– Идёмте, прогуляемся вдоль берега. – Натали рассмеялась и взяла его под руку.

Они пошли по мягкой земле. Андрей вдыхал полной грудью запах влажной осоки, желтеющих береговых трав и тонкий аромат, исходивший от девушки. Её лёгкая рука лежала на его руке, край платья шуршал о полу шинели. Он слышал её дыхание, и эта близость несказанно волновала Андрея. Казалось, они знакомы много лет, хорошо знают друг друга, и даже молчание, возникшее неожиданно, не тяготило, а напротив, рождало между ними нечто сокровенное, связывающее обоих крепче всяких слов.

Так бы шагать и шагать вдоль берега…