На морде гоблина появилось зловещее выражение.

– Хорошо, что ты мне напомнил; хозяин приказал мне не убивать человека, который носит его. Но насчет твоих друзей он мне ничего такого не говорил.

Сердце мое сжала ледяная рука.

– Однако, может быть, я соглашусь оставить жизнь твоим друзьям, если ты расскажешь мне, как он работает. – Он подмигнул другому гоблину. – Тогда мы с моим дражайшим хозяином сможем поторговаться.

Он бросился к Шиму, который трясся от страха, и пнул его с такой силой, что тот перелетел через всю рощу.

– Может, мне для начала поразвлечься с этим грязным гномом? Нет, неохота. – Он повернулся к Рии, и глазки его сверкнули. – Лесная девушка! Какая неожиданная, но приятная встреча.

Риа отшатнулась.

Гоблин кивнул, и два его воина, бросившись к ней, схватили ее за руки, одетые в зеленые рукава.

– Дай мне его, – приказал гоблин.

Я взглянул на Рию, потом на гоблина. Но как я мог отдать ему Галатор?

– Сейчас же!

Я не пошевелился.

– Ну, хорошо. Пока ты думаешь, мы повеселимся. – Он махнул в сторону Рии. – Для начала, сломайте ей руки.

Гоблины тут же заломили Рии руки за спину. Она крикнула:

– Не делай этого, Эмрис! Не…

И она вскрикнула от боли.

– Нет! – взмолился я и вытащил из-под туники Галатор. Драгоценные камни тускло сверкнули в тумане. – Оставь ее.

Гоблин хищно ухмыльнулся.

– Сначала дай это мне.

Его подчиненные еще сильнее вывернули Рии руки, буквально оторвали ее от земли. Она снова вскрикнула от боли.

Я снял с шеи шнурок. Гоблин, увидев драгоценные камни, возбужденно захрипел и облизал губы зеленоватым языком. Затем он подмигнул мне.

– Я передумал. Сначала я убью твоих друзей, а уж потом спрошу тебя, как этим пользоваться.

– Нет!

Все гоблины, услышав шутку своего вожака, разразились хриплым смехом. Их огромные тела тряслись. Лицо Рии исказилось от боли.

– Ладно, – просипел гоблин. – Может, я надумаю проявить милосердие. Покажи, как работает эта штука. Быстро!

Я стоял неподвижно, не зная, что делать. Я чувствовал, что настал момент нарушить клятву и призвать на помощь свое тайное могущество. Но осмелюсь ли я сделать это? Не успел я задать себе этот вопрос, как мозг мой словно обожгла огненная волна. Я услышал вопли Динатия. Почувствовал запах собственной горящей плоти.

«Вперед, трус! – крикнул мне чей-то голос. – Ты должен попытаться!» Но тут же другой, такой же настойчивый голос ответил: «Больше никогда! В последний раз ты лишился глаз. На этот раз ты разрушишь собственную душу. Нет, больше никогда!»

– Показывай! – велел гоблин. Несмотря на полумрак, я заметил, как мышцы его напряглись, и, подняв меч, он направил острие в грудь Рии.

Но я молчал.

В этот момент неожиданно налетел порыв ветра; с каждой секундой ветер усиливался, и ветви старого вяза, который рос в центре рощи, заскрипели. Вскоре скрип перешел в душераздирающий стон. Едва гоблин успел поднять голову, как дерево покачнулось, корни его показались из земли. Мерзкое существо взвыло от ужаса, а в следующий миг дерево обрушилось и придавило его насмерть.

Я бросился к Галатору, который покатился по земле, и снова надел шнурок на шею. Другой рукой я подхватил меч раздавленного гоблина и сделал выпад в сторону ближайшего врага. Тот был гораздо сильнее меня и быстро загнал меня в тупик – к стволу поваленного дерева.

Гоблин замахнулся для последнего удара и вдруг замер. На морде у него появилось выражение неописуемого ужаса – такое лицо я видел лишь раз в жизни, у Динатия, когда на него упала пылающая ветка.

Я обернулся и тоже окаменел от страха; меч выпал у меня из рук. Из клубов тумана к нам приближалась чудовищная белая паучиха, и с челюстей ее капала слюна.

– Я гооолоооодна, – проревела огромная паучиха голосом, от которого кровь стыла в жилах. – Я хоооочу еееесть.

Я еще не успел очнуться, а Риа уже схватила меня за руку и потащила прочь от Великой Элузы. Под вопли гоблина мы бросились бежать вниз по склону; Шим не отставал. Маленький великан несся вперед ничуть не менее проворно, чем мы, вздымая тучи пыли и опавших листьев.

Два гоблина-воина увернулись от монстра, предоставив оставшимся товарищам защищаться самим, и устремились за нами в погоню. Они хрипели, бранились и размахивали в воздухе мечами, петляя среди окутанных туманом валунов. Хотя мы неслись по склону так быстро, как только могли, гоблины настигали нас. Они уже тянули свои лапищи к Шиму.

Внезапно из тумана показалась река. Риа крикнула:

– Вода! Прыгайте в воду!

Задавать вопросы было некогда; мы с Шимом повиновались и очутились среди стремительного потока. Гоблины последовали за нами, молотя мечами по воде.

– Помоги нам! – взмолилась Риа, хотя я понятия не имел, к кому она обращается. И она быстро забила ладонями по поверхности воды.

И тут же посередине реки возник столб воды. Вода образовала огромную сверкающую руку; я, Риа и Шим оказались у нее на ладони. Жидкие пальцы обхватили нас, подобно струям водопада, и мы поднялись над речными волнами. Нас окружала стена из водных брызг, переливавшаяся всеми цветами радуги. Водяная рука понесла нас вниз по течению, и вскоре преследователи остались далеко позади.

Через несколько минут рука снова слилась с водой реки, и нас вынесло на отмель. Мы выкарабкались из воды, мокрые и взъерошенные, но живые. К тому же, Шиму купание определенно пошло на пользу: он стал гораздо чище.

Риа рухнула на песок; ее влажное платье из листьев блестело на солнце. Река снова выглядела как обычно, но прежде чем она успокоилась, тонкий водяной палец на несколько мгновений задержался в ладони девочки. Затем вода прошла сквозь пальцы и впиталась в песок.

Но Риа, казалось, не заметила этого. Она уныло поддала ногой стебли изумрудно-зеленого тростника, росшего на берегу.

Я сел рядом.

– Спасибо тебе за то, что спасла нас.

– Благодари не меня, а реку. Вечная река – одна из моих самых старых друзей в этом лесу. Она купала меня, когда я была младенцем, поила, когда я была маленькой девочкой. А теперь она спасла жизнь нам всем.

Я бросил взгляд на голубой поток, затем на Шима, который растянулся на песке и подставил живот солнечным лучам. Наконец-то он избавился от панциря из грязи и меда, и я заметил, что его мешковатая рубаха сплетена из какой-то желтой коры.

Вдруг я вспомнил о Несчастье и его глазах с желтыми ободками. Удалось ли храброму соколу спастись от пчелиного роя? И если нет, то не закусали ли его до смерти? А если он остался в живых, сможет ли он найти меня? Плечу моему, как это ни странно, не хватало веса сидящей птицы.