— Это неправильно. Идёмте.

— Я плохо себя чувствую. Не хочу, чтобы дети разболелись.

Приказав сынишке растопить баню, Анатан перебрался с Адэром в машину. Тихо гудел двигатель, печка выбрасывала потоки горячего воздуха. На заднем сиденье посапывал Парень.

Анатан протёр ладонью запотевшее стекло. Покосившись на Адэра, дремлющего за рулем, снял фуфайку. Хотел укрыть правителя, а тот открыл глаза.

— Она чистая, — пробормотал Анатан. — Надеваю, когда на минутку выскочить надо.

— Шёл бы ты, — промолвил Адэр еле слышно. — Ещё не хватало тебя заразить.

— Я что? Я привычный. И не припомню, чтобы вы болели.

— Решил прогуляться по лесу.

— В такую-то погоду?

Адэр потёрся подбородком о воротник плаща:

— Почему не построишь новый дом?

Анатан виновато улыбнулся:

— Да как-то неудобно. Вокруг все свои. Рос с ними, бегал по лужам, котлованы рыл, а тут раз — и звезда. Два года в Совете, а всё никак к костюмам не привыкну. И галстук не научился завязывать.

— Кто завязывает?

— Сын. — Анатан с мечтательным видом посмотрел в окно. — Вот он и построит новый дом. Учится лучше всех, в камнях разбирается. Скрипку просит.

— Скрипку? — переспросил Адэр, повернувшись к Анатану.

— Ага. Её самую. К нам тут музыканты приезжали. Концерт над всем селением гремел. Поль и помешался. Говорит: хочу играть на скрипке. А я ему: кто научит? А он: сам научусь. Подарю на новый год. Возьму недорогую. Он попиликает и бросит. Кому она потом нужна?

— Покупай хорошую. Я найду ему учителя.

Анатан улыбнулся:

— Да я и сам найду. А вам бы к врачу. Может, съездим на прииск? У нас там врач постоянно дежурит.

— Нет. Согреюсь и в Лайдару.

Анатан помял фуфайку в руках:

— О Малике ничего не слышно?

— Рано ещё. — Адэр отвернулся к окну. — Скажи, Анатан, кем тяжелее быть: начальником прииска или советником?

— Советником потяжелее будет.

— Потому и жалование выше, и привилегий больше. — Запахнув на груди полы плаща, Адэр протёр тряпкой лобовое стекло. — Построй новый дом. Сын должен гордиться тобой, брать с тебя пример и стремиться к лучшей жизни.

— А вот и Поль, — промолвил Анатан, указывая в окно. — Банька готова.

Посмотрев через плечо на Парня, Адэр сказал:

— Попробуй только сними ошейник.

Вернувшись в Лайдару, правитель приказал Кангушару усилить охрану города и вызвал к себе в кабинет старшего советника и советника по финансовым вопросам:

— Я хочу отменить новогодний бал, — промолвил он, вороша щипцами угли в камине.

Орэс Лаел и Мави Безбур переглянулись.

— Мой правитель, до праздника осталось две недели, — сказал Орэс. — Дворяне уже получили приглашения.

— Мы не будем устраивать балы в то время, когда страна нищенствует.

Мави кашлянул в кулак:

— Можно сэкономить на фейерверке.

— Направьте деньги, которые мы планировали потратить на бал, в самые бедные посёлки. Закупите подарки детишкам и помогите их родителям с продуктами для праздничного стола.

Орэс покачал головой:

— У нас не так много сторонников среди дворян. Мы отвернём от себя последних.

Установив каминные щипцы на подставку, Адэр уселся в кресло:

— Распустите слух, что правитель тяжело болен. Так болен, что даже не встаёт с постели. Я не буду выходить из своих покоев и не буду присутствовать на заседаниях Совета. И соберите консилиум врачей.

— Мой правитель… — проговорил Мави. — Со здоровьем не шутят. Можно придумать другую причину.

— Орэс Лаел, — перебил Адэр. — Обратитесь от своего имени к главам всех конфессий и храмов с просьбой помолиться о здоровье правителя. Вскользь заметьте, что прогнозы врачей не утешительны.

Старший советник кивнул:

— Будет исполнено, мой правитель.

— Мави Безбур. Перед новым годом в казну должны поступить деньги. Мне будет нужен полный список плательщиков с указанием сумм.

Отпустив советников, Адэр облокотился на колени и устремил взгляд на огонь. Он ступил на скользкую тропу. Как бы не упасть…

***

Третий день ожиданий близился к концу, а Иштар не давал о себе знать. В спальне исчезли цветы, на кресле появилась стопка обычных платьев — без вышивок и украшений. Малика терялась в догадках: может, хазира задержали срочные дела или он передумал совершать паломничество по святым местам. Иногда промелькивала мысль, что Иштар заболел, но Малика отметала её. Она была свидетелем «купаний» ракшада в ледяной воде во время шторма. Не раз сидела в его комнате, служившей камерой заключения. Иштар запрещал разводить огонь в камине и всегда держал окно открытым настежь. В той комнате смог бы выжить только зверь, привыкший к морозам. Тем более что в Ракшаде стояла жара, а ночи, наполненные прохладой, доставляли одно удовольствие.

Малика убивала время за чтением исторических трактатов, но нет-нет да и вытаскивала из щели между стеной и комодом рисунки Галисии. В них не было ничего пошлого, грязного, но оправдать дворянку перед Иштаром не получится. Малика бы уговорила себя и соврала, что Галисия рисовала Адэра по её просьбе, если бы не запечатлённые на бумаге мгновения его жизни.

Тихая гладь пруда, раскрывшиеся кувшинки. Стоя по пояс в воде, Адэр стряхивает воду с волос.

На полянке пасутся лошади. На пледе в сени деревьев лежат молодые дворяне. Держа в руке бокал, Адэр смотрит в сторону художника. Многозначительный взгляд, таинственная улыбка.

Высокое изголовье кровати, взбитые подушки. Прикрыв бёдра простынёй, Адэр читает письмо. В ногах валяется скомканное кружевное платье.

Малика не могла этого видеть. Это видела только Галисия.

Перебирая рисунки, Малика снова и снова бередила свои сердечные раны. Морщась от боли, к которой успела привыкнуть, всматривалась Адэру в лицо и представляла, как в этот час он взирает на бескрайнее море, придавленное низким небом. О чём он думает? И вспоминает ли о ней? Затем складывала листы в стопку и прятала их за комод, не понимая, зачем это делает.

После очередной ночи, наполненной кошмарами, Малика всполошилась. Хёск… Он принял сан верховного жреца при Шедаре. Последние семь лет руководил Хазирадом в должности старшего советника. Нововведения Иштара, однозначно, пришлись ему не по душе.

В голове выстроилась цепочка возможных действий Хёска: дым, порошки, яды… Малика решила добиться встречи с Иштаром или хотя бы услышать от воинов, чем он занят. Но не успела выйти из спальни, как на пороге возникла служанка.