Однако Сергей глядел на Женю сверху вниз с нежностью. Кружил ее в танце, осторожно обнимая, словно держал в руках драгоценную хрупкую вазу!

Анна перевела взгляд на танцующую публику. Ряженые – вот кто они все. Какие-то неприличные игрища с переодеваниями люди затеяли. К чему эти кринолины, веера, фраки с длинными фалдами, эти мундиры… Почему эти люди смеются и радуются? Танцуют самозабвенно, хотя половина публики и вальсировать-то толком не умеет, так, дурачатся под старинную музыку.

И, главное, почему люди смотрят на Женьку с Сергеем с одобрением, с улыбками? Ну ладно Сергей: он хорош. А почему все таращатся на двоюродную сестру с таким интересом, ведь она чудовищна и вульгарна с этой своей шевелюрой не к месту, в этом вызывающе-порочном платье?..

Глупая, невоспитанная. Неудачница, странная, замороченная, некрасивая – вот же она какая на самом деле, эта Женька. Почему люди этого не видят и, главное, почему Сергей этого тоже не замечает?

Или… или это Анна до этого момента так и не сумела толком разглядеть двоюродную сестру? Неужели Аня ошибалась, столь низко оценивая кузину?

Ошибалась. Поскольку само время тоже изменилось, изменилось сознание у людей, вкусы и предпочтения. Красивое стало некрасивым, и наоборот. А Аня этого не замечала… до сегодняшнего вечера.

Старая дева, лучшие годы угробившая на научную работу, теперь стала называться целеустремленной женщиной. Пахавшая в одиночку на квартиру зовется нынче самостоятельной. Уродство же превратилось в «оригинальную внешность».

В эти мгновения, когда Аня смотрела на вальсирующую в свете разноцветных фонарей публику, она внезапно осознала, что мир изменился. Настало время таких, как Женька. А она, Аня, все делала неправильно в своей жизни.

Она потеряла того, кого действительно любила, она потратила лучшие годы на какую-то ерунду. Никем не стала, ничего не сделала, она теперь без мужчины – ноль без палочки. Хотя можно прикрыться Лизой… Действительно, дочь – это лучшее, что есть у Анны, ее главное достижение, ну а больше и нет ничего. Но нельзя же всю жизнь прикрываться дочерью?

Аня всегда считала Женьку проигравшей, только вот по факту проигравшей оказалась она сама. И чего боялась, от чего убегала, пряталась, зачем жила с оглядкой на людей – этих никчемных Полушкиных! Да что бы они с ней сделали, если бы узнали про нее всю правду? Ничего. О них не надо было думать вообще, их не надо было замечать вовсе!

* * *

Днем Сергей отправился в местный театр, там ему подобрали наряд для бала – военный мундир зеленого цвета с блестящей отделкой.

– Ваш размерчик, – довольно произнесла костюмерша. Она приложила мундир к Сергею. – Берите, даже не меряя. Как раз будет. Дон Хозе в нем выступал, пока на пенсию не ушел этой весной. Я мундирчик тогда в химчистку отправила, как новенький. Ждет нового Хозе…

– Кого? – удивился Сергей.

– Я про дона Хозе. Из спектакля «Кармен», по Мериме…

– А-а, вон оно что, – улыбнулся Сергей. – Держите залог… Где расписаться?

– Здесь, – ткнула пальцем в ведомость женщина. – Конечно, где дон Хозе и где Тургенев, но кто в этих тонкостях разбирается…

– Согласен. Люди в первую очередь улавливают образ, а к мелким деталям начинают придираться только тогда, когда образ их почему-то не устраивает, – пробормотал Сергей.

– Цилиндр взять не хотите?

– Да вроде как не сочетается цилиндр с военным мундиром… Есть ли треуголка?

– Треуголки разобрали, а вот цилиндров еще штук двадцать! – вздохнула костюмерша.

– Ну тогда пойду с непокрытой головой…

Сергей вернулся к себе домой, переоделся, вызвал такси. За рулем был пожилой водитель – он равнодушно скользнул взглядом по Сергею, нарядившемуся в военный мундир с эполетами, и спросил:

– Куда?

– Сейчас в конец улицы, кое-кого заберем, а потом в парк.

Сергей попросил остановить машину напротив двери, за которой располагалась квартира его возлюбленной. В ту же секунду дверь распахнулась и на крыльцо вышла Женни. В том самом красном платье, которое он ей отдал, но в первый момент Сергей не узнал свою возлюбленную. Платье узнал, девушку – нет.

Потому что это была она, его Женни, и в то же время как будто бы не она. Не Женни, знакомая с детства, а некий образ, образ прекрасной девушки из снов или фантазий. Дивная картинка, но насколько близка она к реальной жизни?

Она и есть жизнь – сразу же отозвалось сердце. Его Женни – живая, живая, настоящая! Только вот получится ли у них быть вдвоем, не разбегутся ли они, недовольные друг другом? Человеческие отношения – такие хрупкие, их может сломать любой пустяк.

«Кармен, – подумал Сергей, глядя на свою возлюбленную, и сердце его сжалось от непонятной тоски, сомнений. – Ну да, если я – дон Хозе, то она – Кармен. Совсем не Тургенев, и мы не для бала в дворянском стиле! Но мы похожи, мы – точно друг для друга… И теперь главное – не потерять эту девушку!»

Сергей вышел из машины, помог Жене сесть, сам расположился рядом. Женя явно волновалась, она сейчас выглядела немного испуганной и печальной.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да. Да…

Машина тронулась с места.

Сергей взял Женю за руку, приложил тыльную сторону ее ладони к губам, скользнул пальцами по гладкому браслету, охватившему ее запястье.

– У тебя нет ощущения, что все это очень похоже на сон? – тихо спросила Женя.

– Есть.

– Так непривычно, странно…

– Ты привыкнешь.

– Не знаю. – Она вдруг улыбнулась, пожала открытыми плечами и отвернулась к окну, за которым проносились дома, заборы, дворы. «А я ведь и правда люблю ее. Я всегда мечтал о ней, только не знал этого. Искал и не мог найти, выбирал кого-то не того… А теперь нашел наконец. Понял, что мне нужна именно она!»

Такси остановилось напротив главного входа в парк. Сергей помог Жене выйти, расплатился с водителем, потом вернулся к девушке.

– Тебе идет эта прическа, – сказал он с улыбкой, прикасаясь к волосам Жени. – Ты очень красивая… Я просто теряю голову.

Женя ничего не ответила, лишь улыбнулась смущенно.

Они прошли через ворота в парк, им вручили значки с номерами.

Мимо спешили люди, тоже в старинных нарядах, откуда-то издалека доносилась музыка.

– Мы словно попали в другое время. И еще похоже на сказку, – задумчиво произнесла Женя. – Да, точно, мы попали в сказку, тебе не кажется?

– Я тебя люблю.

– Что?.. – Девушка словно очнулась, и на ее щеках вдруг вспыхнул румянец.

– Я тебя люблю, – повторил Сергей.

Она не ответила, опустила голову. Потом прижалась виском к его плечу. Каждое ее движение, жест, поворот головы, взмах ресниц отзывались внутри Сергея сладкой болью.