Сталкер извлек нож. Проклятье! Как же мерзко на душе! Да, это враг, да, ему уже приходилось убивать, хотя и не так много, как думает «лояльный», но привычным и обыденным делом убийство для Шатуна так и не стало. Он – рейнджер, проводник, иногда – телохранитель, но никак не палач! Вот только время не ждет, и неизвестно, была ли эта пьющая жизнь подключена к Паутине. А если была, то с каждой минутой промедления растет опасность, что сюда прибудут другие боевые Измененные. Надо на что-то решаться… Сделав над собой невероятное усилие, Шатун приготовил оружие, чтобы аккуратно перерезать горло бессознательной «вампирше», но как раз в этот момент она открыла глаза.

И взгляд этот был таков, что рука с ножом замерла. Глаза ее не менялись, не заполнялись чернотой, как у всех Новых, когда они готовятся применить свои способности. Да такого просто не могло быть после двух становых дротиков, но что-то в этом взгляде присутствовало… чуждое, нечеловеческое и даже Новым не присущее. Так могла бы смотреть ядовитая змея, если бы была разумна.

– Отживший! – произнесла пьющая жизнь, не сводя глаз со сталкера. И голос ее тоже казался каким-то… не соответствующим этому телу, что ли. – Снова ты… Не погиб, значит… Упрям и удивительно живуч для своего вида! Но глуп. Неужели ты думал, что сможешь свободно шастать по моему городу, и я ничего не узнаю?

– По твоему городу? – даже задохнулся от изумления Шатун. – Ты… Сид?

– Не целиком. Просто временно использую это тело. Его владелица – часть моей сети, в которую ты попался. У тебя нет шансов, отживший! Тебе не уйти от меня. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, – пережить эту ночь и, при большом везении, – следующую. Но потом ты попадешь в руки моих солдат. И тот, кто тебе помогает, тоже. Вы оба – уже покойники, только еще дышите по какому-то странному недоразумению. Твой приход в мой город был ошибкой, отживший. То, как ты корчишься, пытаясь выжить, до сих пор меня забавляло, но при данных обстоятельствах тратить много времени на подобные развлечения просто нерационально. Так что скоро игра закончится, готовься!

Шатун чувствовал, что с каждым словом Сида нарастает напряжение находящегося сзади «лояльного». Его, похоже, так и подмывало шагнуть вперед, чтобы заставить замолчать «хозяина города», но он этого не делал. Почему? Причина, по всей видимости, была проста. Пока что глаза пьющей жизнь, в данный момент принадлежавшие Сиду, не видели «лояльного», а уши не слышали его голоса. Так что у Николая еще сохранялся шанс остаться неизвестным для главы НМП, а значит, и шанс выжить, если им не удастся выбраться из города, а Шатун в итоге падет смертью храбрых. Запасной план, конечно, иметь хорошо, но есть нюанс. Тут как в футболе, если играешь вроде бы на победу, но подспудно держишь в голове мысль, что устроит и ничья. Это сковывает твои действия и зачастую ведет к поражению. Сознавал ли это «лояльный»? Может быть, и нет. Промедление Шатуна скорее всего вызывало в нем недоумение и раздражение, но события он не форсировал, «играя на ничью». У сталкера даже возникло на миг искушение отрезать «лояльному» перестраховочный вариант, просто отодвинувшись в сторону и показав Сиду его лицо, но он удержался. Это было подло, а значит, для него находилось под запретом.

Однако Сид беспокоил Шатуна своим многословием. Он не просто пытался взять их на испуг. Было во всем этом что-то неправильное, нелогичное, фальшивое. Что-то в духе киношных злодеев. Измененные редко говорили много. Особенно с людьми – отжившими, низшей расой, если только… Ну конечно же! Сид тянул время! Он наверняка дал сигнал своим солдатам, и те скорее всего уже спешат сюда. Поэтому сталкер прервал его словесный поток:

– Ты все сказал? Даже если нет, извини – мне некогда.

В глазах Сида вспыхнула ярость.

– Да ты… – начал он, но голос его тут же перешел в захлебывающееся бульканье, так как Шатун молниеносным движением перерезал горло пьющей жизнь.

Начав угрожать, Сид невольно оказал ему услугу: теперь перед сталкером была уже не бессознательная женщина, а злобное, смертельно опасное создание, воплощавшее в себе все, что он ненавидел в Новых, и колебаний не осталось. Враг должен быть убит.

Сталкер поднялся и обернулся к Николаю.

– Нам пора.

– Давно пора, – уточнил тот сварливо. – Ты слишком медлил, и я уже собирался вмешаться.

«Собирался, да так и не собрался», – подумал Шатун, но промолчал: ссориться со своим спутником он не хотел, однако доверие к нему утратил. И хорошо, что его гнильца проявилась именно сейчас, пока ситуация не стала совсем критической.

Они двинулись дальше прежним порядком: Песков впереди, Шатун – следом. Только шли уже быстрее, причем не сговариваясь. Обоих подгоняла тревога: если Сид успел активировать Паутину, должна была начаться тотальная травля. Глава НМП знал, где они находятся, а в тоннелях метро пространства для маневра практически не было: тут они оба как в ловушке. Это понимал и «лояльный». Поэтому спешил. Если по их души действительно уже собирались загонщики и охотники, надо было успеть добраться до станции метро «Крестовский остров» раньше, чем их тут зажмут.

Минуты через три они миновали один из технических коридоров, которые обычно находятся неподалеку от станции. Шатуна это приободрило – одна мысль о том, что скоро можно будет выбраться из этих гнетущих подземелий на поверхность, поднимала ему настроение. Он хотел было еще ускориться, но Николай вдруг замер с поднятой рукой, так что сталкер едва на него не налетел. Песков повернулся к нему, приложил палец к губам, потом приставил открытую ладонь к уху и указал куда-то вперед. Истолковав эту короткую пантомиму как предложение прислушаться, Шатун так и сделал. То, что он услышал, ему совершенно не понравилось: какой-то писк и шорох от движения множества мелких существ по бетонному полу.

Сталкер вопросительно взглянул на «лояльного» и одними губами спросил: «Крысы?» Тот сделал страшные глаза и кивнул, а потом так же беззвучно, но с четкой артикуляцией приказал: «Валим!» Шатун возражать не стал, поскольку хорошо представлял, чем чревата встреча с огромной толпой этих грызунов в подземном переходе. Даже в обычном состоянии, сбившись в стаи, они становятся опасны. Если же ими управляет «животновод», твари скорее всего полностью лишатся страха смерти и набросятся на людей, как берсерки, а при таком численном преимуществе не спасут ни размеры, ни оружие, ни парализующая способность «лояльного».

Спутники развернулись и почти побежали назад, непрерывно глядя под ноги, чтобы в сумраке не споткнуться и не упасть, подписав себе тем самым приговор. Отсветы пламени факелов создавали на стенах жутковатые пляшущие тени. Но как ни быстро двигались люди, с каждым их шагом шорох и писк, казалось, нарастали. Остановить эту серую орду теперь можно было разве что мощным огнеметом, которого, к сожалению, не имелось ни у сталкера, ни у «лояльного».

Когда они вновь оказались возле двери в технический коридор, Песков схватил Шатуна за руку и потащил к ней, беззвучно пояснив: «В тоннеле догонят!» Сталкер молча повиновался: ему, конечно, ужасно не хотелось лезть в еще более узкие и тесные подземные ходы, но если стоит выбор между смертью и психологическим дискомфортом, особо долго колебаться не станешь.