Саня заорал и кинулся прочь к трассе. Проститутки дернулись было за ним, но существо, которое поработило их, не успело среагировать, наслаждаясь содержимым мозгов Толика и Макса, насыщенных эндорфином после оргазма. Поэтому обе девушки двигались очень медленно, рывками, как зомби. Саня, обернувшийся на бегу, споткнулся и кубарем покатился по земле. Поднявшись на четвереньки, он помотал головой, сфокусировал взгляд и в свете луны увидел их дерганую походку. И вид этих полуголых фигур, приближающихся к нему, поверг его в ужас. Не понимая, что делает, он подбежал к джипу и принялся в панике дергать дверцы. Потом, вспомнив, что Толик закрыл машину, он обернулся, прижавшись к горячему металлу, и увидел, что проституткам осталось пройти всего шагов двадцать. Причем движения их стали более естественными. И быстрыми.

Саня выскочил на трассу, едва не попав под взревевшую машину, и принялся махать руками. Но водители с визгом шин объезжали ненормального парня с выпученными глазами и мокрым пятном между ног, пытавшегося их остановить. Ополоумевший Саня побежал по дороге в сторону Москвы, уже не оглядываясь и не обращая внимания на слепившие его, сигналившие машины.

Подчиняясь воле твари, девушки вернулись к тахте и с трудом оттащили трупы неудачливых любовников за дерево, спихнув их в неглубокую канаву. Разбрызгивая темные капли из дырок во лбах, Толик и Макс скатились на раздувшиеся от жары трупы таких же, как они, любителей продажной любви.

Существо быстро поднялось на деревья, теряя цвет, становясь невидимым среди ветвей.

На трассе около джипа притормозила «девятка». Вышедшие из нее парни в спортивных костюмах выждали момент, когда на трассе образуется перерыв в потоке, быстро проделали несколько манипуляций с дверьми, разделились и сели в джип. Через несколько минут обе машины уехали.

Еще через полчаса обе девушки, приведя себя в порядок, стояли на обочине.

Их хозяин был голоден.

Неожиданно оказавшись в другом мире, полуразумная тварь попробовала местную пищу и теперь никак не могла насытиться. Не могла нарадоваться количеству еды.

* * *

Москва

Аэропорт Внуково

Томас Вольф прежде никогда не бывал в России. В отличие от своего деда, побывавшего в ней и оставшегося в безымянной общей могиле где-то под Сталинградом. Разумеется, Томас Вольф, как и большинство его ровесников, не питал ненависти к русским. Так, легкая неприязнь к славянам, как таковым. Поэтому, одним из последних войдя в здание российского аэропорта Внуково, он не спеша приблизился к пункту таможенного досмотра, держась подчеркнуто официально и с большим достоинством, присущим каждому истинному немцу. Высокий, немного грузный, с безупречной прической и ухоженным лицом, одетым в прекрасно сшитый темно-синий костюм, он выглядел вполне солидно.

Пока один таможенник проверял его паспорт, второй обратился к нему на безупречном немецком:

– Цель вашего визита в Россию?

– Достопримечательности, – не задумываясь, ответил Вольф. И порадовался про себя, что даже не покривил душой: место, которое он собирался посетить, иначе не назовешь.

Между тем молодой таможенник, изучавший его паспорт, нахмурился и что-то сказал напарнику. Тот покачал головой и повернулся к Вольфу.

– Извините, господин Вольф, не могли бы вы пройти со мной? Возникло небольшое затруднение.

– А в чем, собственно, дело? – не теряя достоинства, поинтересовался немец.

– О, не беспокойтесь. Всего лишь небольшая формальность, – улыбнулся таможенник, – это займет несколько минут. Пожалуйста, захватите ваш багаж.

Вольф поднял с ленты транспортера свой дипломат.

– Куда прикажете?

– Это все? – удивился таможенник.

– Я неприхотлив, – пожал плечами Вольф, выругавшись про себя. Как бестактны эти русские! Какое дело этому сопляку до количества его багажа? – Вожу с собой только самое необходимое. Надеюсь, то, что я слышал про возрожденный гостиничный сервис в России, соответствует действительности.

– О! В этом вы можете не сомневаться, – снова улыбнулся молодой человек. – Наше гостеприимство поднялось на новые профессиональные высоты. Прошу вас следовать за этими господами. – Таможенник жестом указал на двух рослых и крепких полицейских в беретах. – Я присоединюсь к вам через несколько минут. Комната полиции недалеко.

Вольф оглянулся на других пассажиров своего рейса, но никого из них уже не было. Только удаляющиеся спины и чемоданы на колесах. Потом он настороженно посмотрел на громил в форме.

Небольшая формальность? Немец не потрудился изучить российское законодательство в части правил въезда в страну, но был уверен, что с паспортом все в порядке. Может, и вправду, все законно? Да и ссориться с местной полицией в самом начале первого визита в страну Вольфу не хотелось, хотя все это весьма походило на сюжет из дешевого детективного сериала. Все же он не позволил себе поддаться панике. Жестом предложил полицейским пройти вперед. Секундную задержку – когда таможенник передал ему паспорт – использовал для того, чтобы, убирая документ в пиджак, зачерпнуть щепотку мельчайшего порошка со дна внутреннего кармана.

Идя по коридорам между полицейскими, Вольф складывал в уме пространную фразу о своем иностранном подданстве и российском произволе, а губы его уже автоматически шептали, готовя превентивный удар. Сосредоточившись на этих двух вещах, немец не заметил, как быстро переглянулись конвоиры, подойдя вплотную к двери с надписью «досмотр личных вещей» и резко толкнув ее.

Увидев ожидающих его людей, Вольф моментально подбросил порошок в воздух и, сунув лицо в белесое облачко, вдохнул, чтобы выкрикнуть последние слова заклинания.

Сильнейший пинок поддых согнул его, заставил давиться болью в попытках глотнуть воздуха, выбитого из легких. Немец попытался выпрямить руку, но безжалостный удар дубинкой по локтю заставил ее повиснуть плетью. Его повалили на пол, моментально скрутили руки за спиной, чем-то стянули друг к другу даже пальцы. Рот залепили пластырем. Затем сильные руки вздернули его в воздух, и Вольф ощутил под собой стул.

Все произошло очень быстро. Судорожно втягивая живительный воздух носом, Вольф пытался сквозь боль разглядеть людей, которые, в свою очередь, пристально рассматривали его.

За столом с массивной металлической столешницей, расслабленно откинувшись на спинку стула, восседал – иначе и не назовешь – седой полицейский в форме. Еще двое небрежно присели на оба края стола. Слева, привалившись спиной к бетонной стене, на полу сидел совсем молодой парень, одетый в некое подобие черного камзола и рубашку с кружевными отворотами. Образ дополняла черная помада на губах, подведенные черным глаза и невообразимая прическа. Томас Вольф знал, что такой стиль называется «готика». Его младшая дочь, Кэтлин, была готом. Одевалась во все черное, чернила глаза и губы. Носила на себе кучу металлических побрякушек. Вольф посмеивался про себя обилию псевдоамулетов, которые, по словам дочери, были «магическими». Пару из них, те, что дочь не снимала ни в душе, ни ложась спать, он заговорил охраняющими чарами. Амулеты прекрасно работали, отводя от нее уличную шпану и взрослых извращенцев. Но от пьяного идиота за рулем BMW, несущегося со скоростью сто тридцать километров в час, не успели спасти никакие чары…