Хм. Идеальные шпионы против драконов — маленькие существа. Если демоны знали эту нашу особенность, то ничего удивительного, что они заслали к нам эту мелочь вредоносную.

Выпустив записку из пальцев, я взялась разворачивать следующий самолётик. Возможно, Дарион ещё о каких-нибудь новостях написал…

И этот почерк я узнала сразу, сердце ёкнуло.

Вторую записку написал Элор.

«Меня загрузили работой, как только освобожусь — встретимся».

Многообещающе.

И непонятно, чего ждать от встречи.

Понятно, что некоторые вещи в письме не объяснишь, а окончательное решение Элор может принять при личной встрече, но неопределённость тяготила.

Впрочем, я ставила на два наиболее вероятных варианта развития событий: либо Элор полностью разорвёт отношения из-за поступка моего дедушки, либо захочет их продолжить, а в этом случае либо сочтёт меня жертвой злобных менталистов, либо заставит принять его убеждения по поводу вредоносности менталистов, а в самом тяжёлом случае — отказаться от родных. Конечно, не официально (это было бы скандалом и создало проблемы), но устно и, так сказать, душевно.

И как только я решила для себя, что именно так и будет, стало спокойнее.

Любые претензии Аранских к дедушке можно называть неприменимыми ко мне, потому что «я» год жила в Академии драконов и ничего не знала о его планах.

А мне сейчас нужно только восстанавливаться — магически, физически, морально.

Поэтому я занялась собой: умылась, изменила запах, поела мяса с овощами, напилась морса, оделась, пока не трансформируя кости, чтобы не нагружать их лишний раз.

Села на согретый солнышком подоконник. Окно выходило на телепортационную площадку, сейчас закрытую купольной решёткой и окружённую двумя дюжинами гвардейцев. Красные мундиры ярко выделялись на фоне газона и живых изгородей.

За пределами этой комнаты мир стремительно менялся, я же оставалась в изоляции и все перемены представляла по короткому рассказу Дариона.

Демоны…

Впрочем, разве что-то сильно изменилось?

Война с культом Бездны изначально была войной с представителями другого мира.

Их агенты и раньше находились среди нас, просто мы думали, что это коренные жители, поддавшиеся пропаганде, а на самом деле есть иномиряне и не в виде туповатых чудовищ-вестников или требующих слияния с другими существами порождений, а вполне самостоятельных существ, практически неотличимых от людей или драконов.

Просто теперь мы воюем не с загадочной Бездной, а с загадочным Нараком.

И всё.

Беспокойство вызывают лишь способности суккубов, и вопрос — почему они, обладая такими навыками, не завоевали нас прежде? Почему они просто нас не поработили?

Их мало?

Или им кто-то не позволяет это сделать?

Дарион говорил, что демоны бывают разными. Демонокоты, например, не могут никого очаровать волшебным способом (только если изобразят милых котиков). Эзалон, оказавшийся демоном, тоже не обладал никакими особыми способностями очарования, но не подвластен суккубам.

Так что суккубов действительно может быть немного. Или им не позволяют появиться здесь в большом количестве, чтобы они не набрали себе верную армию, способную изменить баланс сил в стане наших врагов.

В каком-то смысле ситуация с Бездной станет даже понятнее, ведь благодаря показаниям Эзалона (а также, возможно, демонокотов, если удастся их захватить и допросить) мы сможем больше узнать о наших противниках, подготовить контрпропаганду их прекрасному, но не существующему миру Бездны.

И Видящая — это тоже хорошо. Сильная, хорошо охраняемая — это просто чудесно.

Куда большие перемены могут произойти с моим положением в стране.

Воздействие суккубов, как говорил Дарион, без поддержки феромонов должно проходить, а мой дедушка, к сожалению, не достаточно много времени проводил вне дворца и вне воздействия Заранеи, чтобы можно было списать всё исключительно на её влияние.

Но мне в этом признаваться не обязательно, ведь откуда Халэнну знать, сколько времени дедушка последний год проводил дома, чем занимался и что говорил о превосходстве менталистов и создании искусственной личности?

Даже если вся императорская семья не захочет видеть меня на службе, им не в чем меня обвинить, так что ничего непоправимого не случится.

Значит, оставалось ждать и надеяться на благополучное разрешение ситуации. И на то, что мои вассалы и служащие ничего не учудят, пока я сижу здесь.

Подумав о вассалах, я вспомнила об оставленных Дарионом листах для записок и направилась к резному секретеру. Перо здесь было приковано к столешнице серебряной цепочкой. Я её подёргала — серебро явно креплёное магией от всяких шаловливых ручек.

Листы оказались всего четвёртого уровня защиты — ничего особо важного не напишешь, но всё же я уселась на стул с вычурно выгнутой спинкой и написала казначею и управляющему, чтобы вели себя спокойно, вассалов предупредили о том, что я из-за сложной политической ситуации пока не могу заняться их делами, но скоро вернусь и всё решу. Такое письмо, даже если его перехватят, ничего секретного не раскроет и никакого материала против меня не даст.

Письмо я отправила, и оно вполне свободно пролетело под дверью, а полетело ли дальше, смогло ли покинуть дворец — этого я не знала.

Снова посидела на окне.

Одной головой выглянула из комнаты, но гвардеец у двери предупредил:

— Мне запрещено вас выпускать.

С ним я могла бы справиться, но не видела в этом смысла, поэтому отступила и закрыла дверь.

Делать было нечего.

Дарион даже книг мне не оставил.

Когда сидела на окне в третий раз, понаблюдала, как с территории дворца выпускают делегацию одного из небольших человеческих королевств. Кажется, король ругался, а его лич шагал рядом с каменным выражением лица.

Вот и все развлечения…

Становилось всё неуютнее, в том числе и из-за того, что я находилась не в той форме.

Даже в мужской одежде, но без трансформированных костей, я ощущала себя слишком уязвимо, нервно. Может, виной всему был страх разоблачения, но я поняла, что мне так некомфортно.

Ухватившись за столбик балдахина, запустив когти в лакированную деревяшку, я заставила кости и хрящи перестраиваться. Волна судорожной боли прокатилась по телу и отступила. В одежде сразу стало удобнее, даже легче дышать, несмотря на модификацию рёбер для уплощения груди.

Теперь можно было спокойно ждать дальше.

И я ждала.

Ходила.

Смотрела в окно.

Дверь распахнулась, когда я наблюдала за сменой караула возле телепортационной площадки.