— Ладно, вижу, разговаривать сейчас с тобой просто бесполезно, — усмехнулся Дэнир и без лишних предисловий потащил меня за собой.

И мы оказались в таверне, не самой шикарной, но и не заведением для последнего пьяницы. Да и кормили здесь так хорошо, что я даже начала опасаться за свою фигуру, но порцию жаркого все равно доела.

— Может тебе еще что-нибудь заказать? — и Дэнир, насмешливо улыбаясь, кивнул в сторону девицы, проплывшей мимо нам с полным подносом.

— Издеваешься, да? — пробурчала в ответ, одновременно сыто откидываясь на спинку стула.

— Ну почему же? Предлагаю не мелочиться и завершить наш обед еще и местным десертом.

Ага! Сладенькое! А потом в один прекрасный (или скорее ужасный) день вдруг совершенно неожиданно обнаружить, что из зеркала на тебя смотрит не миловидная блондинка, а небольшой слоник?! Нет! Лучше потерплю! И я сцепила зубы, всем своим видом показывая, что есть не буду, а моя воля тверда как… да как утренняя печенька.

«Ваше мороженное!» — раздался надо мной голос словно не официанта, а демона-искусителя, и я не выдержала.

Кажется, сколько себя помню, именно мороженное было моей слабостью. А еще именно с ним я связывала самое последнее светлое воспоминание о нашей счастливой семье и своем беззаботном детстве, когда солнце светило ярче, трава казалась зеленее, а сердце не сжималось от потерь. И я уже с тоской взглянула на принесенный десерт.

— Что случилось? Тебе не нравится? — удивился маг.

— Дело не в мороженом, — вздохнула я, и тут же почувствовала, как глухая боль снова заворочалась в сердце, закряхтела, закашляла, как столетняя старуха.

Я прекрасно запомнила тот последний счастливый день, когда мы всей семьей гуляли по парку и ели вот практически такое же мороженное… мороженное из детства. А уже вечером моя жизнь рухнула, когда мама неожиданно оказалась в больнице.

В память навсегда врезались высокие потолки, молочно-белые стены и люди… много людей… и глаза отца, которые словно выцвели от боли, а маму… маму я так больше и не увидела… живой.

— Ее тогда не спасли, — призналась я, с легким удивлением понимая, что вот всего лишь несколько минут назад поделилась с магом одним из своих самых сокровенных воспоминаний. А затем с легкой горечью перевела взгляд на подтаявшее мороженное. Есть перехотелось совершенно, а на душе сделалась так горько и тяжело.

Эх… возможно, зря я сейчас затронула эту тему, зря не сдержала наболевшие воспоминания. Но я так устала тащить этот груз на своих плечах, так устала молчать, не смея нарушить табу, наложенное отцом на события того дня… А сегодня хватило одной незначительной детали, чтобы вдруг все снова нахлынуло в один момент.

— Снежинка, — Дэнир прикоснулся к моей руке, — не жалей о своей искренности. Она делает тебя живой и яркой, позволяет видеть твое настоящее «я», которое ты так искусно скрываешь. В магическом сообществе мы тоже часто носим чужие личины, примеряем на себя тысячи образов, но рядом с нами всегда должны находиться те, которые могут видеть нас такими, какими мы есть, не только сильными и несгибаемыми, но еще и со своими слабостями, чувствами, переживаниями. Они заставляют нас не забывать, что мы, не смотря на всю нашу силу и эны, все равно остаемся людьми.

— Но я-то и так человек, а к вашему магическому сообществу вообще никакого отношения не имею.

— Как же ты сейчас ошибаешься, — и в ответ на мое недоумение маг продолжил: — Ты умеешь видеть истину сквозь любые иллюзии, можешь чувствовать энергетические потоки и даже влиять на них пусть еще очень неумело и неосознанно, но это скорее дело времени и опыта. Так что на обычного жителя мегаполиса, прости, ты уже давно не тянешь, но и до настоящего мага тебе еще расти и расти.

— Ну да, не всем повезло, как тебе, родиться сразу великим и ужасным, — с иронией заметила я.

— Ох, Шелли, как же ты сейчас снова заблуждаешься, — и тень мгновенно набежала на лицо Дэна. — Я ведь, как и ты, появился на свет не в Магомирьи.

— А где? — удивилась я, отказываясь принимать единственно верный и вполне логичный вывод, но через мгновение Дэнир и сам его подтвердил.

— Когда-то я жил в одном из мегаполисов.

— Не может быть, — прошептала я.

— Ну почему же? Или ты наивно полагаешь, что в них перестали появляться магически одаренные люди?

— Но… а разве это не так?

— Нет, Снежинка.

— Но в новостях… — и я замерла, мысленно перебирая события, освещаемые в нашей прессе изо дня в день, и добавила уже более уверенно: — но в новостях про это никогда не говорилось ни слова.

— Шелли, ну ты же — умная девушка! Неужели ты веришь всему, что видишь по телевизору или читаешь в газетах?

— Нет, конечно же. Уж мне ли не знать, сколько там вымысла и откровенной лжи. Но и поверить в то, чтобы нигде и никогда не промелькнуло ни намека на появление новых магов, мне тоже тяжело.

— Все возможно, Снежинка, — с горечью усмехнулся Дэнир, — если это необходимо для спокойствия города. Ну вот скажи мне, зачем зря будоражить общественность и признаваться, что неприступная цитадель под защитным куполом может быть не такой уж и надежной? Нет, пусть все считают, что это за стенами мегаполисов царят хаос и страх вместе с непонятными магами, но внутри должен быть порядок, четкая иерархия, в которой каждый занимает положенное ему место и этим вполне доволен.

— Возможно, ты в чем-то и прав, — вздохнула я, — но ведь, с другой стороны, шила-то в мешке не утаишь.

— А зачем таить? — хмыкнул Дэнир. — Можно просто подать в нужном свете, выставив магически одаренного человека преступником и настоящим психом в одном лице. А что делают с такими в мегаполисах ты и без меня знаешь.

— Судят, а потом, лишив всего, «гуманно» высылают из города в большой мир, — проговорила в ответ и вдруг в ошеломлении застыла: — Постой! Уж не хочешь ли ты сказать, что и сам прошел когда-то такой же путь?

— Ты права, — с горечью признался Дэнир. — Раньше все в моей жизни казалось ясным и понятным. Сын добропорядочных граждан, звезда школы с идеальными оценками, да и просто классный парень, которого легко принимали в любую компанию. Мной восторгались и завидовали, а родители, лопаясь от гордости, с упоением планировали мою жизнь, и я всегда знал, где буду учиться, чем займусь в будущем, и даже на ком женюсь.

— Но… но ведь так же нельзя!

— Можно, Снежинка. Тем более, что и меня самого все это до поры до времени вполне устраивало. И только лет с шестнадцати я стал понимать насколько узки рамки, в которые попытались меня впихнуть, ведь в них сын акционера одной из самых крупных компаний магаполиса не мог заниматься ничем другим кроме бизнеса и политики.

— А чего хотел ты?

— Создать свою музыкальную группу, — и на губах Дэнира промелькнула улыбка. — Знаешь, мы часто собирались с приятелями после уроков на репетиции, даже придумали пару собственных песен.