– Не было уговора, что ты залезешь ко мне в кровать, – сказала она, криво улыбнувшись.

– Я тебе оставлю порошки…

– Хорошо. Но и ты тоже останешься. Можешь?

Под глазами у нее были темные круги, что ее старило, но глаза от этого стали более выразительными, мягкими.

– Не исключено, что такое может случиться, – сказал он, подумав немного, – но ты должна кое-что для меня сделать.

– Что?

Эвен вынул из кармана пиджака портсигар.

– Продай его. У меня нет денег.

– Не болтай ерунды, – рассердилась она. – У меня есть немного денег. Я тебе одолжу. Если будет нужно, найду еще. Когда приедешь, отдашь.

Помедлив, он взял деньги и спрятал в бумажник. Потом сказал, что ему нужно посмотреть, стоит ли еще его автомобиль на улице у ресторана, и побриться в парикмахерской. А выйдет он через террасу и через нее же войдет, так что лучше дверь не закрывать.

Рита подбежала к нему, обняла и поцеловала.

– Слушай, Мартин, – шепнула она. – Не делай этого с Катрин, прошу тебя. Она тебя хочет, я ей рассказала о нас с тобой. Катрин такая, что ни одного мужчину не пропустит, сразу видно, что она ужасно возбуждена и сделает все, чтобы с тобой попробовать. Через месяц она выйдет замуж. Не делай с ней этого, я хочу, чтобы ты был только мой. Хотя бы еще на одну ночь, но только со мной. Катрин постоянно рассказывает обо всех своих флиртах, чтобы меня унизить. Пусть знает, что у меня был такой мужчина, какого у нее никогда не будет.

– Хорошо, Рита, – Мартин погладил ее по щеке и вышел на террасу.

Он побрился у парикмахера. Его автомобиль стоял там, где Мартин его оставил. На крыше и капоте таял снег.

Эвен вынул из багажника свой несессер и пошел в сторону туристской гостиницы. На автостоянке он взглянул на голубой «фиат» и заметил, что на покрытом снегом лобовом стекле кто-то написал слово «Роза». Поэтому Мартин направился в пансионат, на вывеске которого был нарисован большой красный цветок.

– Я к господину Марлову, – заявил он усатому портье.

Марлов и Эвелина сидели у стола и играли в кости.

– Я живу у нее, – заявил Эвен. – Она дала мне немного денег. А теперь я пришел к тебе, чтобы переодеться. У меня грязная рубашка, и к тому же я не могу без конца щеголять в одном и том же костюме.

– Отлично, – рассмеялся Марлов. – Я тебе говорил, Эвелин, что это фантастический тип.

Эвелина загремела костями в кружке.

– А я считаю, господин Эвен, что вы просто-напросто большая свинья.

– Возможно, – согласился Мартин.

Он положил на кресло несессер, расстегнул молнию, вынул рубашку и бежевый мохеровый свитер.

– Я – женщина и то, что вы делаете, вызывает у меня лишь отвращение. Вы относитесь к женщине как к траве, которую можно топтать. Но даже с травой так нельзя поступать.

Она говорила это, обращаясь к нагой, худой и загорелой спине Мартина.

– Перестань, Эвелина, – умоляюще сказал Марлов. Это был толстый широкоплечий мужчина, лет на десять моложе Эвена, который из-за своей толщины казался его ровесником.

Мартин не спеша застегивал пуговицы спортивной сорочки.

– Не обижайтесь, Эвелина, – сказал он. – У вас очень много тут, – он коснулся руками пуговицы на груди, – но очень мало там, – он показал на лоб. – Вы ничего не знаете о женщинах и о том, в чем они нуждаются.

– Не ссорьтесь, – попросил Марлов.

Но Эвелина пришла в ярость.

– Мы хорошо видели всю эту сцену в ресторане, – сказала она. – Что вы наговорили несчастной девушке? Какую ложь вы использовали и что наобещали, чтобы она взяла вас в постель и еще дала денег? Это свинство! Самое ужасное и подлое свинство. И вы этим гордитесь, а мой идиот, Марлов, также в восторге от случившегося.

– Мадам Эвелина, – сказал Мартин, высовывая голову из свитера, который он уже натянул на плечи, – почему вы думаете только о других женщинах? Вы меня тоже интересуете. Вам двадцать восемь лет, шестилетний сынок, симпатичный муж, занимающий высокий пост. Однако я почему-то вижу вас не с ним, а с Марловым, здесь, в «Розе».

– Мы любим друг друга, – она гордо выпятила свои большие груди.

– А может быть, та девушка из ресторана тоже меня любит?

– О да, – съязвила Эвелина, – полюбила вас в течение пяти минут. Через пять минут легла в постель и дала вам деньги. Вы что, считаете меня дурочкой?

– Перестаньте, ради бога, перестаньте, – умолял их Марлов.

– Терпеть не могу твоего фантастического приятеля, – продолжала нападать Эвелина. – Подозреваю, что ты такой же, раз тебе нравятся подобные люди. Я жалею, что сюда приехала.

От злости женщина так вытряхнула из кружки кости, что они разлетелись по всему столу, а одна упала на пол.

– Пока, Марлов. Я ухожу. До завтра! – сказал Мартин Эвен. Он взял свой несессер и вышел из пансионата, потом направился к машине и спрятал несессер в багажник. По пути в гостиницу он купил в аптеке таблетки от головной боли, вытащил их из картонной коробки, стер надпись и вложил в целлофановый пакетик в бумажнике.

Эвен довольно долго сидел совершенно один в комнате Риты, пока наконец не пришла Катрин с обедом на подносе.

– О, вы переоделись и побрились, – заметила она, словно это имело какое-то значение.

Эвен ел, а она сидела напротив, по другую сторону стола и смотрела на него влажными, большими глазами.

– Рита сейчас очень занята, – сказала девушка. – У нее дежурство еще два часа. Надо выписать счета. В это время всегда много работы.

– Ничего, – произнес он, – я подожду. Мне одному не скучно.

Она нервно облизала полные губы.

– Принести вам вина?

– Спасибо. Я не люблю алкоголь.

Какое-то время Катрин сидела молча. Потом спросила:

– Как вам спалось на моей кровати?

– Я в вашей кровати не спал, – ответил он. – Я слышал, что вы скоро выходите замуж. Поздравляю.

– Да, это правда. Через месяц я уже буду замужней женщиной. Вы ведь как раз тогда и собираетесь вернуться?

– Да.

Он поставил пустые тарелки на поднос. Катрин заявила:

– Мне надо переодеться. Отвернитесь, пожалуйста.

– Не делайте этого, – сказал Эвен. – Рита в любую минуту может войти, увидит вас раздетой и Бог знает что о нас подумает.

– Она сейчас сюда не придет. Я ведь вам говорила, что она очень занята.

Эвен схватил ее за запястье и больно сжал.

– Не делайте этого, – повторил он строго. – Вы можете взять свои вещи и переодеться в другом месте. Или я выйду из комнаты. Я приеду сюда через месяц. Помните об этом.