Мы подошли к краю холма, и я изумленно выдохнула: внизу, в живописной долине, застыла магическая завеса. Она накрыла реку, но не успела добраться до деревни, что расположилась на другом берегу. В толще тумана то и дело расцветали вспышки, а ее очертания все время изменялись, словно она не находила себе места.

Внезапно кожу под артефактами обожгло. Я зашипела сквозь зубы и потрясла руками.

— Марта? Что случилось?

Шайен подобрался, а между его ладоней затрепетало готовое сорваться плетение.

— Нет-нет, я в порядке, — поморщилась я. — Браслеты нагрелись.

Уоррен одарил меня недружелюбным взглядом и сделал шаг вперед.

— Даже не думай, Шай. Я промолчал, когда ты притащил сюда ведьму. Но позволить ей снять артефакты… Это безумие!

На скулах Шайена заиграли желваки.

— Я помню свое место, Уоррен. Да и не в состоянии я снять артефакты — братец об этом позаботился. Это по силам только лэю Гордону, а он не пойдет на это без разрешения императора. Сперва Марта должна доказать, что владеет своей магией.

Реакция Уоррена оскорбила меня. Вскинув подбородок, я обернулась к магу и прищурилась.

— Я вовсе не просила снимать браслеты. Это не какая-то уловка. Уж поверьте, меня впечатлило обрушение этажа — счастье, что никто всерьез не пострадал. Или вы так думаете из-за дочери? — Уоррен неопределенно покачал головой, а меня уже понесло — слова полились сами собой. — Не я первая начала перебранку с Ванессой и уж точно не ожидала, что все закончится вот так… Я не желала ей зла.

Уоррен горько усмехнулся:

— Знаю. Она призналась мне, что вы поссорились из-за Шайена. — Маг перевел взгляд на мужа. — Я и понятия не имел, что она настолько влюблена в тебя, приятель. Она — моя дочь, и я всегда старался дать ей все, что она хочет. Работал не покладая рук, и Ванесса выросла вместе с императорскими детьми. Не жалел денег и сил на ее обучение, и она стала отличным лекарем и возглавила целое крыло в столь юном возрасте. Синтия всегда говорила, что наша дочка достойна лучшего. Жаль, что она так и не увидела ее взрослой. И все же Ванесса несчастна. Наверное, мне нужно смириться, что невозможно дать ребенку все.

Закончив тираду, Уоррен посмотрел на меня, и в его глазах уже не было прежней досады. Похоже, он смирился с тем, что от меня ему не избавиться, а значит, Ванесса не получит Шайена.

— Спасибо, — поблагодрила я. Вряд ли мы с Уорреном станем друзьями, но и нейтралитет меня вполне устроит.

— Тогда давайте вспомним о том, ради чего явились сюда, — напомнил Шайен, но я заметила тень улыбки на его лице. — Завеса волнуется.

Спохватившись, я посмотрела вниз и внутренне поежилась — преграда подобралась к холму, выпрямилась в полный рост, и теперь мы замерли друг напротив друга. Я видела всполохи, танцевавшие в толще тумана, чувствовала прохладу, отчего кожа покрылась мурашками.

— Что тебе нужно? — вырвалось у меня. Завеса пришла в движение, и Шайен задвинул меня себе за спину. — Нет, я должна сама разобраться.

Нехотя муж уступил, а я подошла к самому краю холма. Напротив — волнующаяся туманная гладь. Я всмотрелась в разноцветные отблески, пытаясь разгадать, чего же хочет от меня Завеса. Шайен говорил, что это высшая магия, созданная сразу после войны. Существовали ли тогда ведьмы? Такое ощущение, будто она узнала меня, почуяла мою магию прежде, чем я сама узнала о ней.

Размышляя, я не сразу заметила, что потоки магии, по обыкновению кружившие в воздухе, пришли в неистовство. Они двигались так быстро, что я видела лишь искры. Хм, похоже, Завеса им нравилась — змейки метались между ней и мною.

Есть у меня одна идея… Набравшись смелости, я вытянула вперед ладонь. Мгновение ничего не происходило, а следом туман заволновался и двинулся ко мне. Шайен шагнул вперед, но я отрывисто качнула головой. Чутье подсказывало, что посторонние лишь помешают.

Как и в прошлый раз, рука завязла в тумане, но теперь я не пробовала выдернуть ее — напротив, расслабилась и позволила завесе поглотить ее. Страх, покалывавший подушечки пальцев, ушел, уступив место любопытству, и даже потоки магии засверкали ярче. Артефакты нагрелись, а в ноздри проник запах раскаленного металла. Кожу запястий под браслетами обожгло, и я прикусила губу, чтобы отвлечься. Тем временем Завеса продолжала медленно окутывать меня: туман дополз до плеча и лег на спину на манер плаща, скользнул ниже и закрутился вокруг щиколоток, словно ласковый котенок.

— Марта!

Голос мужа донесся до меня издалека, будто сквозь толщу воды. Я хотела ответить, что в порядке, однако из горла не вырвалось ни звука. Я словно… сама стала туманом, растворилась в Завесе. Где заканчивалась я, а где начиналась она? Оставалось надеяться, что Шайен не вмешается прямо сейчас.

Когда все вокруг окончательно поглотила дымка, я с силой раскинула руки в стороны, пробуждая дар. Потоки магии ринулись ко мне, пробиваясь сквозь туман и норовя прижаться к коже. Завеса впитывала их как губка: змейки рассыпались на мелкие искорки, а всполохи в глубине тумана становились ярче.

Я оказалась права: ей была нужна моя магия. Шайен говорил, что их сил не хватает, чтобы досыта накормить ее. Впрочем, у меня тоже не выйдет: из-за ограничивающих дар браслетов потоков энергии было недостаточно. Когда последняя змейка исчезла в нутре Завесы, туман недовольно заволновался и наконец отлепился от меня.

— Ну извини, — хмыкнула я, — это все, что у меня есть.

Похоже, я только раззадорила ее аппетит.

— Слава Незримым! — облегченно выдохнул муж.

Уоррен же уставился на меня с ужасом.

— Впервые на моей памяти я вижу Завесу настолько сытой. Но все верно! Мы, маги, пропускаем потоки сквозь себя, а ведьма может направить в Завесу чистую энергию!

Я повернулась к Завесе.

— Отправляйся на границу, больше мне нечего тебе предложить.

Удивительно, но она послушалась — толща тумана медленно двинулась в сторону леса. А она милашка, когда не голодная.

Внезапно горло перехватило спазмом, а в груди появилась тяжесть. Я пошатнулась и наверняка упала бы, если бы меня не подхватил Шайен.

Так и знала, что без последствий не обойдется. Прежде возле меня всегда кружили змейки, а сейчас — ни одной. Я захрипела и вскинула ладонь ко рту, чувствуя, как задыхаюсь. Перед глазами заплясали белые пятна, а в уши ввинчивался взволнованный голос мужа. Кажется, меня трясли, пытаясь привести в чувство, но я лишь улыбнулась. Кожа под артефактами снова заныла, а меня накрыла беспросветная темнота без запахов и звуков.

Не удивлюсь, если именно так и выглядит смерть.

***

— Как неосмотрительно с вашей стороны, лэя Марта!

Лэй Гордон возмущенно потряс кулаками и нервно зашагал по спальне.

Я покаянно кивнула, понимая, что ему надо выговориться. Когда-то же ему надоест читать нотации? Я проснулась с полчаса назад, но артефактор никак не мог успокоиться. На пару минут я даже отключилась: наблюдала за тем, как прыгает его седая борода.