А помните такое знаменитое изречение – жить в обществе ибыть свободным от общества нельзя? Со школы памятно. Перефразируя его, я могусказать, что быть собственником и жить самому по себе нельзя. Это покуда тынаемный работник, можешь быть сам по себе и, уходя домой, начисто забывать оработе до следующего утра. А когда становишься собственником, то… то все сразуменяется. Даже пусть мелким собственником. Когда владеешь ларьком, то зависишьот всяких санэпидемстанций и налоговых шакалов, вынужден договариваться смелкими бандюжатами и ментами, заключать альянсы с другими торговцами, чтобы недать сбить цену или отстоять у местного депутатишки право на торговые места. Аподнимаешься на ступеньку выше, на городской уровень – и попадаешь вроде бы вдругую среду обитания… Но тут же обнаруживаешь, что законы сосуществования издесь все те же. Только договариваешься уже с депутатами городских собраний, сналоговыми чинами и губернаторишками. Добираешься вроде до олигархическихвысот, дела решаешь теперь не на оптовом рынке, а в Кремле – но и тут все то жесамое. Необходимо с кем-то решать, договариваться, с кем-то вступать в альянсы,кого-то покупать, против кого-то дружить… И вне этого остаться невозможно, неполучится торчать эдаким гордым утесом, потому как элементарно сожрут. Сперваначнут откусывать по кусочку. Кусочек там, кусочек сям. А когда ослабнешь,вцепятся зубами все кому не лень и разорвут в одночасье. Закон стаи – слабого обязательнозагрызут. А одиночка – это и значит слабый. Увы, такова ситуация на сегодняшнийдень.

Я не собираюсь поносить существующий порядок – хотя быпотому, что сам его создавал, поддерживал и от него кормился. Но то, что былохорошо шесть лет назад, сейчас идет во вред, теснит, как смирительная рубашка.Нужны перемены. И мы обеспокоены тем, что перемены эти не происходят.

Вы знаете, я хочу быть нормальным европейским бизнесменом, ичтобы в мире меня воспринимали именно так. А не как случайно разбогатевшегодикаря с золотым кольцом в носу и усыпанными алмазами перьями в голове. Я хочу,чтобы всякие там заморские президенты, вроде того, что поставлял в голоднуюРоссию куриные ножки с барского стола (его сынуля, кстати, из демократическихсоображений бомбит Багдад), – так вот я хочу, чтобы они не снисходили комне в Давосах, похваливая за шаги на пути демократии, небрежно хлопая по плечуи давая ход авансам в обмен на послушание. Пусть сами катят ко мне, в медвежьюРоссию или в дикие степи Украины, топчутся в приемной и добиваются встречи сомной, как курсистка добивается нежного свидания!

Он встал и принялся мерить кабинет широкими шагами. Мазурприкинул, будет ли комильфо, если он останется сидеть, и решил, что будет.

– Помните, был такой сериал, мексиканский,кажется, – «Богатые тоже плачут»? Я его, разумеется, не смотрел, однаконазвание запомнилось. Врезающееся название… Отчего-то простым людям кажется,что жизнь богатых и очень богатых людей разительно отличается от их жизни. А насамом деле отличие только в декорациях, но никак не в сути. Как ни грустно мнев таком признаваться, наша жизнь принципиально ничем не отличается от той,какой живут все остальные люди. К тому же все эти… отличия вроде яхт иособняков… быстро приедаются. Можете мне не верить, Кирилл Степанович, нобогатство – это работа, это взваленная на плечи чересчур тяжкая ноша, волочакоторую, чувствуешь себя чертовски одиноким… И вы будете смеяться, но я хочуполучить достойную оплату своей работе. Нет, не в деньгах, не в чеках или там ввиллах… Я хочу, чтобы условные рокфеллеры, ротшильды и все эти биллы гейтсычислили меня среди своих первейших врагов! Чтобы, вставая по утрам, первымделом интересовались бы у своих секретарей: а как там МалышевскийАлександр-свет Олегович, не скончался ли, случаем, от удара, и скрежетали бызубами, узнав, что я все еще жив, мои акции идут в гору и я по-прежнемусобираюсь скупить на корню очередную их европейскую биржонку или сталелитейныйгигант!.. И ведь я могу выйти на этот уровень, силы я в себе чувствую, я знаю,как этого добиться, представляю, что для этого надо сделать, причем не воруя,не укрывая, не обманывая и не нарушая! – На мгновенье по его лицуопределенно проскочило что-то такое – неуловимое и «озарительное», словномигнула подсветка. Мигнула – и погасла.

Мазур молча закурил, размышляя, о чем еще, в самом-то деле,должен мечтать такой человек, у которого есть буквально, дословно все, икоторый в состоянии приобрести еще большее? О президентском кресле? Вряд ли: нетой закваски человек, в большую, а следовательно, насквозь грязную политику неполезет. А вот в политику финансовую, да на мировом уровне… Хотя грязи там,вроде бы, не меньше…

– Неужели того же самого не хотят облеченные властьюмужи? – спросил Мазур.

– Им до этого нет никакого дела, – отмахнулсяМалышевский. – Они заняты са-авсем другими материями… А я не хочу власти.Я хочу расти… Или, по крайней мере, стабильности. Но ни того, ни другого мнедают! Я уже говорил, что в условиях современной российской Византии за тронборются влиятельные группировки. Их три. Ту, что сейчас держит власть, принятоименовать силовиками. Вы наверняка не раз слышали этот термин. От тех жеполитологов, скажем.

– Доводилось…

– В корне неверное определение! Я бы назвал эту группу«сырьевиками». Высокопоставленная чиновничья братия, прибравшая к рукамнефтегазовые потоки. Они прочно сидят на сырье и слезать с него не собираются.Сырье вряд ли когда серьезно подешевеет, значит, как они считают, прекрасноебудущее обеспечено им, их детям, а может, еще и внукам достанется. Естественноепобуждение этих людей – чтобы все продолжалось ровно так, как идет. Никакихколебаний. Любые движения они органически воспринимают, как опасные.Авторезонанс, знаете такое? Раскачай легонько мостик, а дальше он сам начнет расшатываться,пока не рухнет… Этим людям все равно, примут Россию в Европейский клуб или непримут. Им даже не важно, продолжит ли Россия вымирать и спиваться. Для того,чтобы обеспечивать работу буровых установок, им людей хватит, а не хватит –всегда можно завезти из Таджикистана, Молдавии и тому подобных дыр. Еще идешевле обойдется. От этого застоя в верхах и происходит вся та азиатчина счиновничьим беспределом и коррупцией сверху донизу, оттого на внешней ареневедем себя, как слон в посудной лавке, ссоримся с ближайшими соседями – вместотого, чтобы скупать на корню все, что предлагается на продажу, и что потомможно использовать с пользой. Нам, Кирилл Степанович, нужны европейские правилаигры. Без них задохнемся, а о том, чтобы развернуться, можно даже и не мечтать.

– И Президент из этих «сырьевиков»?