— О ужас! — Кубатай побледнел и осел на стул.Холмс осторожно, словно знаменитую шкатулку с отравленной иглой, открыл книгу,перелистнул страницу и прочел:

— «Через несколько минут, когда появились мрачныйСмолянин и явно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, чтокнига не предскажет нам будущее, но...»

— Позвольте, почему это — «не предскажет»? —возмутился Кубатай. — Полистайте книгу дальше, и мы все узнаем!

— А дальше, — торжественно сообщил Холмс, —страницы пусты!

И он помахал книгой с девственно-чистыми листами.

— Что это может означать? — слабо пискнул Кубатай. —Наверное, мы сами творим историю? И то, что будет написано в книге, зависит оттого, как мы поступим?

— Можно предложить и другую версию, — вкрадчивопроизнес Холмс. — Книга «Царь, царевич, король, королевич» только ещепишется. И автор... авторы, еще не решили, что будет дальше, что сделаетСмолянин...

Генерал-старший сержант вздрогнул и приподнялся. Холмспотупился.

— Что вы этим хотите сказать? — гневно воскликнулКубатай. — Что Смолянин ненастоящий? Что я путешествую по вымышленныммирам не со своим верным другом, талантливым переводчиком, испытанным товарищем— а с персонажем книги?

Холмс посмотрел на Кубатая так, словно хотел что-то сказать,но боялся, что его не поймут. И глухо произнес:

— Кубатай, дорогой, успокойтесь. Истина в том...

— Почему бы вам не сделать следующего шага? —продолжал бушевать генерал, удивленный спокойствием Холмса. — Почему бы непредположить, что и я — всего лишь книжный персонаж!

Мысль эта требовала дальнейшего развития, и он продолжил,глядя то на опустившего трубку Холмса, то на меня:

— Ведь как гладко получается! Я — лишь персонаж,выдающий себя за генерала Департамента Защиты Реальности! Этакий комическийпокровитель детей! Ха! А автор книг о Холмсе... э-э-э...

— Кубатай, не волнуйтесь, — тихо сказал Холмс,положив руку ему на плечо. — Я неоднократно замечал, что разница междуРеальным и Вымышленными мирами — небольшая... но не думал, что вы совершитетакой великолепный мыслительный взлет! Гениально! Ничего не упуская, не проходямимо косвенных улик, не закрывая уши на самый тихий шорох — вы выдалистопроцентный результат!

— Какой? — слабо полюбопытствовал Кубатай.

— Стопроцентный! Я хотел сказать, что каждый миродновременно и реален, и придуман. Значит, в какой-то мере вы...

Кубатай разразился веселым смехом.

— Холмс! Имейте чувство меры! Я, конечно, отношусь квам, гражданам Вымышленных миров, как к равным... но нельзя же утрировать! Ввас говорят комплексы, Холмс! Вы переживаете, что оказались творением чужоймысли — вот и пытаетесь нас уверить в том же!

— Что ж, — подумав согласился Холмс. —Возможно, вы и правы. Здесь я необъективен, и дедукция может меня подводить.

Через несколько минут, когда появились мрачный Смолянин иявно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, что книга непредскажет нам будущее, но мы были готовы к любым опасностям.

— В путь! — воскликнул неунывающий генерал, и мывтиснулись в шкаф. Несмотря на внушительные габариты Кащея-пингвина, без Иванаэто было проще... бедный, бедный негр! Я представил, как он скитается по странному,населенному гномами и чародеями миру, и из глаз моих прыснули слезы.

Наверное, я и впрямь излишне сентиментален... Негра пожалел.

— Выходим, — извлекая из ножен саблю, сказалКубатай. И смело шагнул из шкафа.

Раздался долгий удивленный вопль, и верный Смолянин прыгнулвслед за генералом. Иного пути не было, и, доставая свой верный револьвер, япоследовал за ними...

Падение было долгим, но многочисленные ветки хорошотормозили полет. Секунд двадцать я лежал, слыша покряхтывание Кубатая и оханьеСмолянина. Затем дружеский голос вывел меня из оцепенения:

— Да вы с дубу рухнули, Ватсон!

— А вы, Холмс? — приоткрыв глаза спросил я.

— А я осторожно слез.

Смолянин, распростертый в груде желудей, поднялся, потерлоб, извлек из кармана порванной юбки бинтик и аккуратно замотал голову.Пингвин, из которого после падения лез пух, как из порванной перины, что-тотихонько пробурчал себе под нос. Кубатай оказался самым неприхотливым. Онотряхнулся, сметая с плеч дубовые веточки, и зорко поглядел вверх.

— Почему это выход из шкафа оказался на дереве? —полюбопытствовал он.

На этот вопрос не нашлось ответа даже у Холмса. Я тожепривел себя в порядок и огляделся.

Мы находились не в лесу, как я поначалу подумал, а в большомгородском парке. Меж деревьев петляли дорожки из странного черного материала,кое-где виднелись железные столбы с белыми шарами фонарей — явно электрических!Сердце у меня забилось чаще. Издалека слышался веселый детский смех. Сквозьдеревья светило солнце.

— Неопасно вроде, — подбирая оброненную при падениисаблю, заметил Кубатай.

— Когда нам мотоциклетчики накостыляли, тоже все мирноначиналось, — хмуро напомнил Смолянин. — Ну че, пойдем младшогоискать?

— Боже! — воскликнул Кубатай, хлопая себя полбу. — Холмс, как там Костя?

Холмс бережно извлек из кармана сюртука спичечный коробок и,открывая его, произнес:

— Я потому и был очень осторожен, что чувствовалответственность за ребенка.

Мы с легким испугом заглянули в костино пристанище. Все былов порядке. Костя недовольно жужжал, но выглядел бодрым и невредимым. Коробокего был уже порядком засижен изнутри, но мы тактично делали вид, что незамечаем этого.

— Все в порядке, мальчик? — соболезнующе спросилпингвин-Кащей. Увидев наши негодующие взгляды, он попятился и, ломая крылья,экзальтированно воскликнул: — Ну хороший я теперь, хороший!

— Ладно, отставить разногласия, — командным тономвелел Кубатай. — У кого есть мнения, как искать Стаса?

— Посмотрим по обстоятельствам, — уклончиво пожалплечами Холмс. Я кивнул, соглашаясь.

Костя громко зажужжал, давая понять, что у него естькакие-то догадки о судьбе брата. Увы, поделиться ими он не мог.

— А что скажет наш магический консультант? —осведомился генерал.

Пингвин откашлялся, что выглядело крайне ненатурально, ипроизнес:

— Мужики, вспомните мои слова! Стас вместе с магией ивсю вредность от меня перенял! Они, по волшебным законам, взаимосвязаны. Такчто найти его — полдела, не получить бы по рогам...