– Понятия не имею зачем она здесь, - продолжает причитать Софи. - Я точно знаю, что они с Германом расстались несколько месяцев назад. Честное слово, он вздохнул после этого с облегчением. Илона его ужасно доставала, просто житья не давала ревностью и назойливостью. Постоянно какие-то внезапные визиты на работу, звонки, проверки. Потом, когда расстались - подкарауливала в ресторанах где он с деловыми партнерами обедал.

– Не похоже, что Герман от неё устал. Целый день сегодня с ней провел, - не могу не вставить шпильку.

– Вот я и переживаю, дорогая! Может Илона опять что-то придумала и пошла в наступление? Она ужасно хитрая баба. А ты - не такая, это сразу видно. Не из тех, кто будет за свое зубами и когтями драться. Ты слишком самодостаточная и гордая. Я ведь тоже такая, поэтому знаю… Ты просто отойдешь в сторону. Но это неправильно, Эми! Надо бороться за свою любовь, и знай, я всегда тебе помогу, буду на твоей стороне.

– Огромное вам спасибо, София. Я очень тронута правда, - обнимаю женщину. Мне очень тепло на душе от ее слов, но в то же время я испытываю муки совести. Софи идеализирует меня, а по сути – я сама та еще обманщица. И от этого горько на душе. – Но знаете, мне кажется Герман сам должен решить, без всяких подсказок, что ему нужно в этой жизни. Я не буду давить на него, не буду участвовать в гонке за его сердце.

- Это очень благородно, дорогая. Я восхищаюсь тобой! Я поговорю сегодня с племянником, отчитаю как следует за такое беспардонное поведение. Как это так, на глазах у своей невесты позволяет этой… мымре! Облизывать себя, жаться к себе, на глазах у невесты. Это неправильно и некрасиво.

Тут с Софи не поспоришь, поступок Громова отвратителен. И слово «мымра» подобрано в точку. Еще больше проникаюсь к этой женщине симпатией. Как жаль, что у нас все не по-настоящему, и нам не стать родственницами…

- Но знаешь, - добавляет Софи, и при этом ее лицо озаряет улыбка. - Зато когда танцевала с другим, Герман ого-го как психанул! Мы с твоей бабушкой наблюдали за танцполом и просто млели от сцены… Были просто в восторге! Вот правда, как в кино! Как Герман оторвал тебя от мужчины, нагло положившего руки на твой зад! Поднял в воздух, закружил в танце… Эх, как тут не вспомнить годы молодые, - мечтательно закатывает глаза тетушка, а я краснею.

Отлично! Теперь еще сложнее будет объяснить родственницам про фикцию. Интересно, до какого момента бабуля и Софи за нами наблюдали? Видели ли, как мы потом препирались, и как Герман утащил меня поговорить с танцпола?

- Знаешь мой племянник терпеть не может проявлять чувства, а с тобой он совершенно другим становится. Я таю от счастья, когда вижу вас вместе. Таких страстных, влюбленных… Вы потрясающе красивая пара, - продолжает витать в розовых облаках тетушка.

Мне безумно стыдно слушать эти слова, лишний раз напоминающие о том, что мы обманываем эту милую женщину, играем перед ней спектакль, который закончится пшиком. У меня снова начинает кружится голова, бормочу в ответ, что мне надо найти свою помощницу, чтобы решить кое-какие организационные вопросы, и поспешно отхожу от Софи. На самом деле мне просто необходимо побыть одной, понимаю, что иначе сорвусь, что маска слетит и я во всем признаюсь.

* * *

Выхожу на улицу, с наслаждением вдыхаю свежий воздух, и становится чуть легче. Что мне будет, если сбегу с вечера? Гости накормлены, напоены, танцевать возможно будут до утра. Я ж не нянька им. Вечер удался, все намеченные контракты подписаны. До дома всего пара кварталов…

Пожалуй, уйду по-английски. Пройдусь пешком лягу спать пораньше.

Почти дойдя до дома, замечаю, что кто-то идёт за мной. Сначала это просто ощущение, потом начинаю различать шаги… Они не отстают и меня это пугает. У нас спокойный тихий городок, криминальные сводки всегда тишь гладь, но кто знает, маньяки всегда появляются неожиданно…

Мне становится не по себе, ускоряю шаг, почти бегу. Решаю, что до дома не пойду. Галерея на полквартала ближе, на ходу готовлю ключ, отпираю, влетаю внутрь как фурия, и захлопываю за собой дверь.

Сердце стучит как бешеное. Едва успеваю отдышаться, как слышу, что в замке поворачивается ключ! Всхлипываю от страха хватаю вазу со столика, низкую и круглую, в которой раз в несколько дней меняю цветы… Вода, конечно выплескивается на платье, но закусив губы не издаю ни звука. Свет включить я не успела, и сейчас этому рада… В полумраке, помещение чуть освещается через окна светом от фонаря, я уж точно ориентируюсь тут лучше грабителя и в этом мое небольшое преимущество. Смотрю не моргая на дверь, которая приоткрывается. Прижимаю к себе вазу. Обычно в кино герой стоит возле двери и бьет проникающего внутрь вора, сразу и по голове… Я же стою в паре метров. Разве что кинуть в эту сволочь вазой. Но докину ли?

Я почти прицелилась и готова метнуть вазу в паразита, а потом надо бежать в самый конец галереи – там есть подсобка с крепкой дверью и замком. Но что потом?

Все это мелькает в голове, и тут грабитель говорит низким голосом.

- Тебе от меня не убежать, Эми.

И я понимаю, что это Злодей! При его приближении узнаю знакомые очертания крупной фигуры, и голос ни с кем не спутать. Чудом не роняю вазу, наклоняюсь и ставлю ее на пол. Ноги все еще дрожат.

- Что за дурацкие игры? Я с ума чуть не сошла от страха! – почти кричу возмущенно и почему-то начинаю пятиться назад. Громов наступает, а мне не по себе что оказались тут вдвоем в темной галерее.

- Не надо ходить по ночам одной, тогда и бояться будет нечего, - хмуро отвечает Герман.

- Я уж как-нибудь сама решу, где мне ходить, и как, - не удерживаюсь от язвительного ответа. - А вот чего вы Илону свою оставили? Или она на крылечке ждет? – добавляю ехидно.

- Эми, я не хочу препираться, но мне нравится, что ты ревнуешь меня.

- Это не ревность, не надейтесь! Это возмущение! Сами заварили спектакль, заставили играть роль, а теперь унижаете меня! Любая на моем месте разозлилась.

- Прекрати меня на вы называть, это ужасно раздражает, - рычит в ответ Громов.

Он медленно подходит ко мне, встает напротив, но не делает ни малейшей попытки прикоснуться, и от этого почему-то меня еще сильнее охватывает злость. Он словно пытается показать мне, что тяготится нашим договором… Но по какой-то причине не хочет его прекращать. Хотя понятно по какой – жалеет и щадит чувства тети.

- Когда ты наконец признаешь, что я волную тебя? – удивляет неожиданным вопросом.

- Никогда, потому что это неправда, - буркаю, состроив гримасу. Достал, честное слово! Как собака на сене! И главное, как ловко снова на меня тему перевел! И ни словечка про Илону.

- Иногда мне нравится, что ты такая упрямая. А иногда – это бесит.

У меня в голове проносится несколько дерзких ответов, но все отбрасываю. Буду пререкаться – ничем хорошим не закончится. Пусть скажет что хочет, зачем пришел, и свалит. И вообще, раз это не маньяк, мне тут делать нечего, домой надо…