— А ты еще говорил, что у девочек такая стрельба не получается. Ты должен мне тонну карамели.

— Лисе!

— Давай найдем Жанну.

Они пошли на ощупь среди темноты и дыма. Руки Булле наткнулись на чью-то голову, которая тут же отдернулась.

— Ты испортишь мне прическу! — прохныкал кто-то.

— Жанна! — сказала Лисе. — Давайте возьмемся за руки, чтобы не потерять друг друга.

Но необходимость в этом отпала, потому что дым начал рассеиваться, а на площади снова зажглись факелы. И тут же раздались крики.

— Вон там какие-то странные люди стреляли из пушки, я видел!

— Это ведьмы и колдуны! Хватайте их!

— На костер их вместе с ведьмой!

— Пора убираться отсюда, — сказал Булле.

— А как же… Жюльет? — спросила Жанна.

— И Распа, — сказала Лисе. — Распа! — позвала она.

— Смотрите! — сказал Булле и показал вперед. — Кто-то идет сюда.

И верно, две фигуры вынырнули из дыма и стали быстро приближаться к ним. Одна фигура поддерживала другую, и они не были похожи на священников, епископов или тюремных стражников.

— Бегите, дети, бегите! — Это был голос Жюльет. — За нами гонятся. Назад в темницу!

Они побежали. И на бегу услышали за спиной ужасный и легко узнаваемый звук — треск разгорающегося хвороста. Шум пламени, которое поглощало воздух, устремлявшийся к костру.

— Не поворачивайтесь и не смотрите, дети! — крикнула Жюльет.

Они послушно бежали не оборачиваясь. Бежали и старались не думать о том, что происходило в эту минуту на костре с доктором Проктором. Влетели в открытую дверь, закрыли ее за собой и заперли, побежали по винтовой лестнице вниз, потом по коридору, по которому шли раньше, и наконец оказались в темнице. Лисе держала дверь открытой, пока последние из них не вошли, и закрыла ее.

Из окна на самом верху падал свет от костра.

— Ужасно… — прошептала Жанна.

— Я должен посмотреть! — сказал Булле и ухватился за покрытую сажей тощую высокую фигуру, вошедшую вместе с Жюльет.

Фигура встала у стены, Булле взобрался на плечи. Видно было хорошо, он мог рассмотреть жертву. Языки пламени осветили ее лицо… Подождите! Ее лицо? Это был… Это была…

Булле в растерянности посмотрел на женщину на костре, потом на человека, на плечах которого он стоял.

— Доктор Проктор? — воскликнул Булле.

— Пожалуй что я, — вздохнул профессор.

— Но… Но…

— Распа помогла мне освободить Жюльет во всем этом дыму и смятении, — сказал профессор. — Я должен был связать себя, и тут все вокруг потемнело.

Я не очень понимаю, что же на самом деле случилось потом.

— А я понимаю, — сказала Жюльет. — Распа ударила Виктора деревянной ногой, бог знает почему.

Я наклонилась над Виктором, чтобы вернуть его к жизни, а когда подняла голову, то Распы уже не было видно из-за дыма. Виктор встал на ноги, и я решила дотащить его до темницы, где стояла моя ванна времени, чтобы мы могли ускользнуть. И тут я заметила вас, дорогие дети… Вы даже представить себе не можете, как я обрадовалась!

— И мы тоже, — сказала Лисе. — Что ты видишь, Булле?

Булле смотрел сквозь решетку. Пламя добралось до длинного пальто и деревянной ноги, по лицу Распы метались красные и желтые отсветы. Булле был не совсем уверен, но ему почудилось, что Распа смеется, показывая острые зубы. И что-то кричит. Трудно было разобрать из-за шума костра, но, кажется, она кричала:

— Скажите «Ж»!

Булле крикнул как можно громче:

— Жэ-э-э-э!

Как эхо, издалека донеслось:

— Скажите «И»…

— И-и-и-и!

Но гул огня заглушил все, и Распа полностью скрылась за языками пламени, которое вздымалось вверх и бросало искры в абсолютно черное и необыкновенно красивое ночное небо.

Булле подождал немного. Потом соскользнул с плеч профессора.

— Мы не будем ждать Распу, — проговорил он тихо, совершенно не так, как говорил всегда.

— Что? — спросили Жанна и Жюльет.

Но доктор Проктор и Лисе ничего не сказали. Профессор долго смотрел на Булле. Потом медленно кивнул и вошел в ванну — машину времени.

— Отправляемся, господа, надо спешить, пока мыло еще пенится.

— Смотрите, — сказала Лисе и показала на пол.

Там стояла банка Распы с мылом для путешествий во времени.

— Гм, — сказал доктор Проктор и поднял банку. — Это значит, что у нас достаточно порошка для того, чтобы отправиться на короткий отдых. Нам это просто необходимо. Что скажете о нескольких днях на одном из солнечных Карибских островов задолго до того, как туда хлынет поток туристов?

Два стражника распахнули дверь в темницу и не увидели ничего, кроме трех ванн.

— И чё это значит? — сказал высокий.

Под шапкой у него были волосы, подстриженные под горшок, а под носом — усы, закрученные вверх.

— Да-да, чё это могло бы означать? — сказал второй.

Под шапкой у него волосы тоже были подстрижены под горшок, но под носом не было ничего, ни единого волоска.

— Гм, — сказал Усы-Вверх. — Понимашь, когда мы приходили забирать эту самую Жанну д’Арк, ванна-то была одна, а не три.

— А ведь и правда, — хмыкнул Безусый.

— Да-да, — сказал Усы-Вверх. — И тех, которые стреляли из пушки, не нашли, похоже на то. Пошли.

— Гм, — сказал Безусый, рассматривая что-то на стене.

— И чё? — спросил Усы-Вверх и подошел поближе.

— Рисунок, — сказал Безусый. — Странные усы. Я ни у кого раньше не видел таких, как бы висячих.

Я тоже хочу такие…

— Пошли, — сказал Усы-Вверх, и оба вышли.

Лазурные волны плескались о белый песок пляжа, где Лисе лежала с закрытыми глазами. Лишь иногда она открывала их и тогда видела пальму на фоне безоблачного неба. Пальма росла косо, тянулась к морю, как будто хотела искупаться вместе с Жюльет, доктором Проктором и Жанной, которые плавали среди волн и весело смеялись как ни в чем не бывало. Лисе тоже хотела поплавать, но, вспоминая Распу, не решалась.