Вообще-то слушания по поводу оглашениязавещания – дело несложное, но в данном случае существенное значение имелидетали. В течение всех рождественских каникул Ф. Парр Уиклифф не мог думать нио чем ином. Все сидячие места в зале суда будут заняты, и еще втрое большезрителей останутся стоять, подпирая стены. Он так волновался, что наканунеслушаний весь день ходил по залу судебных заседаний, прикидывая, кого кудапосадить.

Пресса, разумеется, как всегда, вела себяразнузданно.

Тележурналисты хотели присутствовать в самомзале, он решительно отверг это требование. Тогда они предложили разместитькамеры в коридоре, чтобы можно было снимать через стеклянные окошки в дверях.Этого он тоже не разрешил.

Газетчики намеревались сами выбрать себе местав зале, Уиклифф отказал и в этом. Они просили его об интервью, но до поры онхранил молчание.

Адвокаты также капризничали. Одни желали,чтобы слушание было совершенно закрытым, другие по понятным причинам требовалипригласить телевидение. Одни настаивали на том, чтобы до утверждения завещаниехранилось за семью печатями, другие – чтобы им по факсу прислали копии длядетального ознакомления. Они дергали Уиклиффа, передавали требования посадитьтуда-то или туда-то, выражали озабоченность тем, кого допустят в зал, а когонет.

Уиклифф прибыл на службу рано утром. На этотдень он вызвал на работу дополнительную команду помощников. Те в сопровожденииего секретаря и судебного пристава прибыли в зал заседаний, где он отдавалпоследние указания насчет рассадки, пересчитывал стулья и проверял, какработают микрофоны. Его очень заботили детали. Кто-то сказал, что группателевизионщиков попытается разбить лагерь в конце коридора, и он срочно отрядилчеловека, чтобы им помешать.

Когда с приготовлениями в зале было покончено,Уиклифф направился к себе в кабинет, чтобы заняться другими делами. Ему никакне удавалось сосредоточиться. Вряд ли в его карьере будет другой столь жеволнующий день. Чисто эгоистически он рассчитывал, что завещание Троя Филанаокажется скандальным и спорным, что одна из бывших семей завещателя будетобделена, а другая вознаграждена сверх меры. Или что Трой Филан лишит состояниявсех своих безумных чад и обогатит кого-то совсем другого. Долгая процедураутверждения этого сенсационного завещания, несомненно, оживит заурядную карьеруУиклиффа. Он окажется в центре урагана, который, безусловно, будет бушеватьгодами, ведь ставка в игре – одиннадцать миллиардов.

Уиклифф не сомневался, что именно так и будет.Один, за запертой дверью, он минут пятнадцать наглаживал свою мантию.

Первым сразу после восьми явился некийрепортер, и поскольку он был пока единственным представителем прессы, на негообрушилась вся мощь системы безопасности, блокировавшая двойную дверь залазаседаний. Его грубо остановили, потребовали предъявить удостоверение личностии расписаться в списке аккредитованных журналистов, после чего велели пройтичерез металлоискатель. Два амбала-охранника были явно разочарованы, что сиренапредупреждения не сработала. Репортер был благодарен им за то, что его незаставили раздеться догола. В зале охранник в форме проводил его поцентральному проходу до второго ряда, где ему позволили наконец занять место.

Слушания были назначены на десять, но уже кдевяти в коридоре перед залом собралась приличная толпа. Охрана наслаждаласьобысками и бумажной волокитой. Очередь выстроилась через весь коридор.

Некоторые адвокаты родственников Филана,рассчитывавшие сразу же проникнуть в зал, пришли в страшное раздражение из-зазадержки. Грубости сыпались как из рога изобилия; адвокаты и судейскиепомощники обменивались оскорблениями. Послали за Уиклиффом, но тот надраивалтуфли и не желал, чтобы его беспокоили. Кроме того, словно невеста передвенчанием, он не хотел, чтобы гости увидели его до начала заседания. Наконецнаследникам и адвокатам разрешили пройти без очереди, и это немного разрядилообстановку.

Зал суда постепенно заполнялся. Столы былирасставлены в форме буквы U, кресло судьи находилось в ее разъеме, чтобы егочесть мог, сидя на своем насесте, обозревать всех присутствующих: адвокатов,наследников, зрителей.

Стулья, расставленные слева, перед столомприсяжных, предназначались для Филанов. С краю должен был сидеть Трой-младший,рядом – Бифф. Там они и поместились. Оба шепотом переговаривались с тремя измножества своих поверенных и отчаянно старались принять скорбный вид и при этомполностью игнорировать всех остальных. Бифф была вне себя, потому что охранаотобрала у нее сотовый телефон и она не могла прямо здесь заниматься продажейнедвижимости.

Следующее место предназначалось для Рэмбла.Ради такого случая он не стал специально заниматься прической.

Однако его волосы сохранили темно-зеленыйокрас – он не Мыл их недели две. Кольца победно сияли у него повсюду – в ушах,в носу и на бровях. Черная кожаная безрукавка позволяла любоваться татуировкой,коей были изукрашены его тощие руки. Рваные джинсы, старые грубые ботинки,уверенный вид. Следуя по проходу, он ловил на себе любопытные взглядыжурналистов. Не отступая ни на шаг, рядом с ним суетился Йенси, его пожилойхипповатый поверенный.

Осмотревшись, Йенси быстро сообразил, каковарасстановка сил в зале, и попросил, чтобы им дали места как можно дальше отТроя-младшего. Помощник судьи принял просьбу во внимание и отвел их за столик,развернутый лицом к скамье подсудимых. Рэмбл плюхнулся на стул, и на спинкуупали его зеленые волосы. Зрители наблюдали за ним в ужасе – неужели это чудищевот-вот унаследует полмиллиарда долларов?

Джина Филан-Стронг с мужем Коуди и двумяадвокатами, оценив расстояние, разделяющее Троя-младшего и Рэмбла, устроилиськак можно дальше от обоих. Коуди был очень озабочен, серьезен и, не успевсесть, начал обсуждать с адвокатом какие-то важные бумаги. Джина глазела наРэмбла, словно была не в силах поверить, что они с ним единокровные брат исестра.

Стриптизерша Эмбер устроила из своегопоявления в зале грандиозное шоу. Она вошла сюда в чрезвычайно короткой юбке иблузке с низким декольте, лишь формально прикрывающим ее дорогостоящий бюст.Помощник, провожавший ее на место, радовался выпавшей на его долю удаче. Безумолку треща, он вел Эмбер по проходу, бесстыдно заглядывая за вырез блузки.Рекс шел следом в темном костюме, с набитым портфелем в руке, будто сегодня егоеще ожидала важная работа. Его сопровождал Хэрк Геттис, по-прежнемуостававшийся самым деятельным из всех адвокатов. Он привел с собой двух новыхпомощников: за неделю его фирма расширилась. Поскольку Эмбер и Бифф неразговаривали друг с другом, Рекс поспешно указал ему место между Рэмблом иДжиной.