Повисла пауза, и по мере того как оназатягивалась, Филаны все заметнее подавались вперед.

– Нет, я его не составлял, – наконец медленноответил Джош, глядя на стервятников.

Слова были произнесены мягко, но прозвучали внапряженной тишине зала, словно гром. Реакция адвокатов была гораздо более быстрой,чем реакция наследников – не все из них способны были понять, что случилось.Дело принимало серьезный и неожиданный оборот. За столами снова воцарилоськрайнее напряжение, в зале не слышалось ни шороха.

– Кто же составлял последнее завещание мистераФилана?

– Сам мистер Филан.

Этого не могло быть! Все они видели, какстарик сидел за столом в окружении адвокатов, а психиатры – Зейдель, Фло иТишен – напротив. Его объявили вменяемым на тот момент, а через несколькосекунд после этого он взял пухлое завещание, составленное Стэффордом и одним изего помощников, подтвердил, что это и есть его последнее завещание, и подписалего.

Здесь не о чем спорить.

– О Господи! – тихо пробормотал Хэрк Геттис,но все его услышали.

– Когда он его подписал? – продолжил опросУиклифф.

– За несколько мгновений до смертельногопрыжка.

– Оно написано от руки?

– Да.

– Он подписал его в вашем присутствии?

– Да. Есть еще два свидетеля. Акт подписаниятакже зафиксирован на видеозаписи.

– Пожалуйста, передайте мне завещание.

Джош аккуратно вынул из папки конверт ипередал его судье. Конверт был пугающе тонок. В нем не могло содержатьсядостаточно информации, чтобы распределить между родней Филана то, что ей поправу причиталось.

– Что, черт возьми, это значит? – прошипел Трой-младшийближайшему адвокату, но тот молчал.

В конверте лежал всего-навсего один желтыйлисток.

Уиклифф медленно, чтобы все видели, развернулего и несколько секунд внимательно изучал.

Филанов охватила паника, но они ничего немогли поделать. Неужели старикашка еще один, последний раз всех надул? Неужелиденьги уплывут у них из рук? А может, он передумал и оставил им еще больше? Онитолкали в бок своих адвокатов, но те хранили зловещее молчание.

Откашлявшись, Уиклифф сказал в микрофон:

– Я держу в руках документ на одной странице,предположительно собственноручное завещание Троя Филана.

Сейчас я оглашу его. “Последняя воля Троя Л.Филана. Я, Трой Л. Филан, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящимкатегорически отменяю все предыдущие завещания и связанные с ними распоряженияи распределяю свое наследство следующим образом.

Своим детям, Трою Филану-младшему, докторуРексу Филану, Либбигайл Джетер, Мэри-Роуз Джекмен, Джине Стронг и РэмблуФилану, я оставляю суммы, достаточные для покрытия их долгов, существующих насегодняшний день. Долги, сделанные позднее сегодняшнего дня, оплачены не будут.Если кто-либо из моих детей предпримет попытку оспорить настоящее завещание,распоряжение об уплате долгов этого ребенка аннулируется”.

Последние слова услышал и понял даже Рэмбл.Джина и Коуди тихо заплакали. Рекс, поставив локти на стол, закрыл лицо руками,он оцепенел. Либбигайл, взглянув на Брайта и Спайка, воскликнула:

– Вот сукин сын!

Спайк согласился с ней. Мэри-Роуз прикрыла глазарукой, адвокат погладил ее по колену. Муж в это время гладил ее другое колено.Только Трою-младшему удалось поначалу сохранить невозмутимость, но и егонадолго не хватило.

Троим персонажам разворачивающегося действаеще предстояло выдержать удар. Ведь Уиклифф не закончил чтение завещания.

– “Моим бывшим женам – Лилиан, Джейни и Тайре– я не оставляю ничего. Они были достаточно обеспечены мной при разводах”.

Лилиан, Джейни и Тайра, вероятно, подумали:какого черта они сидят в этом зале? Неужто они и впрямь рассчитывали получитьеще денег от человека, которого ненавидели? Они ловили устремившиеся на нихвзгляды и попытались укрыться за спинами своих адвокатов.

Репортеры испытали моментальноеголовокружение.

Они должны были бы делать записи, но боялисьпропустить хоть слово. Некоторые не смогли сдержать улыбок.

– “Все остальное свое имущество я завещаю моейдочери Рейчел Лейн, родившейся второго ноября одна тысяча девятьсот пятьдесятчетвертого года в Католическом госпитале Нового Орлеана, штат Луизиана, от нынепокойной Эвелин Каннингэм”.

Уиклифф сделал паузу, однако вовсе не длядраматического эффекта. Оставалось всего два маленьких абзаца, и основной удардетям и бывшим женам Троя Филана уже был нанесен. Одиннадцать миллиардовдолларов уплыли к незаконнорожденной наследнице, о существовании которой никтоне подозревал. Филанов, сидевших перед ним, только что обобрали до нитки, исудья ничем не мог им помочь.

– “Исполнителем этого завещания назначаюсвоего поверенного в делах Джошуа Стэффорда и предоставляю ему все необходимыедля этого полномочия”.

На какое-то время о Джоше все забыли. Теперьна него, сидевшего на свидетельском месте с невинным видом, словно он был всеголишь очевидцем автомобильной аварии, устремились ненавидящие взгляды. Как многобыло ему известно? Почему он действовал как настоящий конспиратор? Несомненно,у него была возможность предотвратить все это.

Джош с трудом сохранял невозмутимость.

– “Настоящий документ представляет собой моесобственноручное завещание. Каждое слово в нем написано моей рукой и мнойподписано”. – Уиклифф опустил листок и закончил: – Завещание подписано Троем Л.Филаном в три часа дня девятого декабря одна тысяча девятьсот девяносто шестогогода.

Он положил страничку на стол и оглядел зал.Шок миновал. Филаны сидели, съежившись на стульях, кто-то тер глаза или лоб,кто-то молчал, бессмысленно уставившись в стену. На какое-то время все двадцатьдва адвоката лишились дара речи.

Волнение пробежало по рядам зрителей,некоторые из них, как ни странно, улыбались. Ах да, это представителимасс-медиа! Их подмывало тут же рвануть к телефонам и передать сенсационнуюновость.