– Хищник, – повторил за ней Игорь и улыбнулся отрепетированной загадочной улыбкой. – Мы говорим об одном и том же человеке, Юлия Владимировна? О тесте Глеба Панкратова? О том старике, которого я не узнал на днях?

– Да, о нем. – Она была свидетельницей конфуза. – Только зря ты его недооцениваешь, Игорь. Он угрожает… Он угрожает Глебу. Он собирается отобрать у него сына.

– Ничего себе, – отозвался он безо всякого выражения.

И вдруг вспомнилось. После страшной аварии, в которой погиб чей-то мальчик, а виноват был кто-то из семьи Панкратова, Глеб ругался со своей женой по телефону. И у него вырвалось:

– Да мне иногда хочется, чтобы у меня вообще не было никакого ребенка, Дина! Ни мальчика, ни девочки. Вообще никого! Тем более такого проблемного, как наш Тарас.

Далее последовал перечень сыновних грехов, но он был так иносказательно завуалирован, что Игорь, как ни старался, ничего не понял из этой тарабарщины.

– Ты не удивлен? – скользнула по нему Юля странным взглядом.

– Не то чтобы… Просто у меня не сложилось впечатления, что Глеб привязан к мальчишке. Ну, заберет его к себе дед на воспитание, и пусть забирает. Глеб будет больше времени посвящать карьере.

– Ну да, ну да. – Ее красивый рот изогнулся дугой. – Но вместе с мальчишкой дед заберет и все то, что завещала ему мать. Он наследник. Она все завещала своему сыну. Глебу ничего не достанется.

– Упс, – просипел он и умолк.

И тут же принялся размышлять, насколько нужен ему в руководителях нищий политик. Политик, лишенный покровительства тестя, все еще держащего в руках пусть тонкие, но хоть какие-то нити влияния. Ну не выходило, что он ему будет нужен при таком раскладе. Никак не выходило.

А Юле? Будет ли нужен Глеб Юле, останься он нищим и без покровительства тестя? Ой, вряд ли.

Она слишком рациональна. Слишком! И даже если влюблена в Глеба, даже если очень сильно влюблена, она не останется с ним, если он превратится в неудачника. Ей нужен победитель.

А он – Игорь Андреевич Воинов – сможет стать для нее таким победителем? Сможет обойти Глеба? Ответ всплыл сам собой: легко! Ему ничего не стоит, воспользовавшись непростой ситуацией, обыграть все под себя. Но…

Но нужно ли это ему? Зачем? Ради чего? Ради Юли?

Слишком велик риск. Слишком сомнительна награда. Юля – шлюха. Она, конечно, может быть полезна, но она не верна. И это скверно.

– Игорь, ты… Ты сможешь помочь? – спросила Юля, не дождавшись ничего, кроме многозначительного «упс».

– Я? Помочь? Каким образом? Выкрасть завещание? – Игорь обошел ее сзади, опасно приблизился и шепнул в самое ухо: – Или я должен убить его тестя?

Он ждал, что она отшатнется. Что она испуганно возмутится. Воскликнет:

– С ума сошел! Как тебе такое могло прийти в голову?!

Или что-то в этом духе. Но Юля, просто исчадие какое-то, а не девка.

Юля просто хмыкнула и ответила со вздохом:

– Какой умный мальчик. Какой Игореша у нас умный мальчик.

И ушла вниз по лестнице.

Он последовал за ней ровно через три минуты. И, надо же, успел. Она только-только вошла к Глебу. И успела сказать ему, что поговорила с ним.

С ним, это, надо полагать, с ним – с Игорем. Так! И что же Глеб? Что он скажет?

А Глеб противным дребезжащим голосом спросил:

– И что он? Согласился?

Что ответила ему на это Юля, Игорь не услышал. Не потому что она осторожничала, нет. Он просто оглох. Он буквально ополоумел от такой виртуозной подлости.

Что получается? Сначала Глеб, заметив, как он запретно улыбается Юле, ставит его на место и в оскорбительной форме выдворяет из кабинета, а потом задает Юле странные вопросы. Это что получается? Что он стал пешкой в хорошо отрепетированной игре? А то, что они с Юлей переспали пару раз, – это тоже часть игры? Глеб Панкратов вознамерился отделаться от своего тестя руками своего помощника, а в награду подсунул ему свою любовницу?

Ах, суки! Какие же суки!

Игорь, услышав частые шаги по направлению к двери, метнулся к стеллажу с документами и принялся переставлять папки. На Юлю он едва взглянул. Она постояла какое-то время в центре приемной, надеясь на внимание. Не дождалась и ушла.

– Зайди, – раздался в динамике аппарата внутренней связи голос Панкратова.

Игорь вошел в кабинет.

– Присядь, – скомандовал Глеб, стоя возле окна спиной к нему.

Игорь послушно опустился на стул. Осторожно поправил в кармане пиджака мобильник, включенный на запись.

– Юля говорила с тобой? – спросил Глеб.

– Да, говорила, – ответил Игорь.

И про себя добавил: «Она со мной не только говорила. Она со мной еще и спала. Дважды!»

– Значит, ты в курсе моих проблем. – Глеб со вздохом повернулся к нему, прошел на свое место, сел. – Старик совершенно выжил из ума, потеряв дочь. Поначалу я подумал, что это все был пьяный бред. Первый разговор у нас состоялся на поминках. Но теперь…

Игорь молчал, не заполняя паузы дополнительными вопросами.

– Но теперь он занял весьма активную позицию. И по сведениям, он нанял целую свору адвокатов, практикующих в бракоразводных делах и вопросах опеки. И поэтому, Игорь, я на тебя очень рассчитываю.

Глеб опустил взгляд в стол. Игорь затаил дыхание.

Вот он! Вот он момент истины! Сейчас Глеб скажет самые важные преступные слова, которые впоследствии помогут Игорю. Помогут стать влиятельнее, состоятельнее. Помогут занять в обществе очень завидное положение. Куда более завидное, чем теперешнее положение Глеба.

– Что я должен сделать? В чем вы на меня рассчитываете?

Все же Игорь решил помочь ему, пауза затягивалась. Запись на его телефоне не могла продолжаться бесконечно. Максимум десять минут. Потом она автоматически прерывалась. Это же все-таки не диктофон. Знал бы, прихватил из дома.

– Ты должен будешь выступить в суде. Ты должен будешь свидетельствовать, что я хороший отец. Заботливый. Внимательный. Ты должен будешь помочь мне отстоять ребенка. Ты готов?

– Конечно, Глеб Сергеевич. Какой разговор. Что скажете, то и повторю.

– Не надо ничего повторять. Надо просто сказать правду. – Глеб свел брови, поджал губы. – Никаких ложных показаний, друг мой. Станем говорить правду, и только правду. Все, можешь идти.

Игорь вышел. И минуту стоял возле двери, пытаясь отдышаться.

Что это сейчас было? Что, мать их, это сейчас было?! Проверка на вшивость? Показательные выступления? Или ему ясно дали понять, что ему не доверяют?

Ладно! Ладно, он переживет. Он перетерпит. Но пусть не думают, что им можно манипулировать. Что он – ручная собачка, которая за кусочек сахара станет плясать на задних лапках. Он им еще покажет! Он им обоим, ох, что еще покажет!