Странное дело: даже ненавидя себя за вероломство и непростительную слабость, он все равно продолжал рассматривать дуб. Воображение рисовало желанную встречу в надежном укрытии: ни один любопытный взгляд не проникнет за этот необъятный ствол. Но обманывать себя бесполезно: познав Лорелей, жить без нее он уже не сможет.

— На эту тему придется хорошенько поразмыслить, — пробормотал он.

— Давно ты научился разговаривать сам с собой? — послышался за спиной насмешливый голос.

Сэр Уэрлок обернулся и увидел Яго.

— Пытаюсь решить кое-какие проблемы.

— И главную проблему, разумеется, представляет некая зеленоглазая особа?

— Честно говоря, всегда считал, что не обязан ни перед кем отчитываться, — угрюмо огрызнулся Аргус, однако кузен ничуть не обиделся, а всего лишь понимающе улыбнулся.

В их семье каждый умел постоять за себя.

— Неужели? И все же, учитывая то немаловажное обстоятельство, что все мы пользуемся гостеприимством герцога Санданмора, позицию можно было бы пересмотреть. — Яго похлопал кузена по плечу и зашагал в сторону главного дома. — Я пришел сказать, что все уже садятся за стол. Возможно, на сытый желудок будет проще разобраться в путанице мыслей.

— Никакой путаницы, — лаконично возразил Аргус и направился в дом.

— Вот уж действительно! Очаровательная молодая леди спасает тебе жизнь, смотрит так, словно готова молиться, разделяет твою плохо скрытую страсть, а ты здесь стоишь и дуешься, как будто не можешь сдвинуть с места булыжник.

— Так и есть. И имя этому булыжнику — Корник.

— Согласен. Только не пытайся меня отвлечь. Ладно, оставим этот разговор.

Аргус не сомневался, что при первой же возможности острая тема всплывет снова. Ну почему, почему каждый считает себя вправе совать нос в чужие дела? Он сердито посмотрел в широкую спину Яго и вздохнул. Неожиданно возникло тяжкое предчувствие: краткая нотация — не что иное, как начало наступления. Продолжение неминуемо, и долго ждать очередной атаки не придется.

— Миледи, посетитель требует встречи с сэром Аргусом Уэрлоком.

Мисс Сандан оторвала взгляд от книги, которую безуспешно пыталась читать. Страница расплывалась перед глазами; взор то и дело обращался к окну, ведь там, в дальнем конце тенистой аллеи, прятался садовый дом. Теперь Лорелей знала, как прекрасна близость, и мечтала о новой встрече, но навязываться не позволяла гордость. Пусть Аргус поймет, что имеет дело со взрослой женщиной, согласной поддерживать близкие отношения, но не желающей требовать больше того, что он готов дать. Оставалось надеяться, что любимый придет сам или хотя бы попытается устроить романтическое свидание. Ожидание казалось удручающе томительным; к счастью, появление дворецкого отвлекло ее от грустных мыслей и помогло забыть о тягостной неопределенности.

— Требует? — переспросила она.

— Весьма настойчиво.

— Врагам сэра Уэрлока вряд ли придет в голову явиться в Санданмор и постучать в дверь, — пробормотала она.

— Нет-нет, это не враги. Всего лишь два молодых человека.

— Насколько молодых?

— Лет двенадцати или около того. В этом возрасте трудно сказать наверняка.

— И больше никого? Только мальчики?

— Судя по всему, да. Прикажете привести сюда?

— Если не трудно, Макс. Думаю, так будет лучше. Опасно отправлять незнакомцев в садовый дом, не выяснив, что этим странным гостям нужно. Не исключено, что придется заранее предупредить сэра Уэрлока, да и молодым людям, скорее всего, не помешает немного подкрепиться. Ну, а я тем временем попытаюсь выяснить цель визита.

Макс коротко поклонился и ушел с таким видом, словно хотел сказать: ничего хорошего ждать не стоит. Странно. Какую неприятность способны доставить два подростка? В доме полно мальчишек, и она всех их обожает. Каждый по-своему интересен и забавен. А с этими лучше прежде поговорить самой — так, на всякий случай. К тому же очень хочется узнать, зачем они пришли.

Лорелей едва успела отложить книгу, встать и расправить юбку, как дворецкий впустил в утреннюю комнату нежданных гостей. Выглядели они так, словно преодолели долгий нелегкий путь. При ближайшем рассмотрении сомнений не осталось: оба принадлежали к семейству Уэрлоков или Вонов. Всех представителей многочисленного клана объединяло ярко выраженное сходство. Иными словами, как сказал бы лорд Сандан, давала себя знать порода.

— Что вы сделали с нашим отцом? — строго осведомился один из подростков.

Он был выше ростом и скорее всего немного старше спутника.

— Молодой человек, — немедленно вмешался Макс. — Разве вам не известно, что джентльмены не разговаривают с дамами подобным тоном? Перед вами леди Лорелей, дочь герцога Санданмора. Извольте проявить должное почтение. Для начала поклонитесь и назовите себя.

На мгновение Лорелей испугалась, что по неопытности мальчики начнут пререкаться с Максом. Вся ее семья могла бы подтвердить, что любые попытки оспорить правоту дворецкого заканчивались полным провалом. Главный распорядитель огромного дома умел уничтожить взглядом и коротко, но емко доказать оппоненту его абсолютную несостоятельность. К счастью, посетители быстро поняли ошибку. Один ткнул другого локтем в бок, после чего оба посмотрели на Лорелей. Особого расположения во взглядах не чувствовалось, но поклоны оказались вполне грациозными и даже любезными.

— Меня зовут Дариус Уэрлок, — представился высокий мальчик. — А это мой брат Олуэн. Мы сыновья сэра Аргуса и хотим знать, где наш отец.

От потрясения Лорелей утратила дар речи. Ей показалось, что молчание длилось целый час, хотя на самом деле не прошло и пары секунд — Макс даже не успел откашляться. Да, не напрасно он предупредил о неприятностях: трудно было представить известие более неожиданное, ошеломительное и даже катастрофическое. В душе теснилось множество разнообразных чувств, но при всем желании среди них невозможно было бы найти ни одного приятного.

«Мы сыновья сэра Аргуса».

Лорелей не раз слышала, что слова способны глубоко ранить, но никогда не задумывалась, что означает расхожая поговорка. Прежде всегда казалось, что от любого резкого, нетактичного замечания можно отмахнуться: мало ли кому что взбредет на ум? И вот сейчас удар пришелся в самое сердце. У Аргуса двое сыновей, а он даже не счел нужным об этом сказать. Может быть, существовала и жена, о которой он тоже забыл упомянуть? В безвыходной ситуации спасти могли только хорошие манеры; к счастью, гувернантки в свое время работали добросовестно. Оставалось одно: закутаться в плащ отстраненной любезности и спрятать за ширмой гостеприимства растерянность и болезненное недоумение.

— Прошу вас, присаживайтесь. — Лорелей показала на кресла, полукругом расставленные возле выходящего в сад французского окна. — Сейчас Макс принесет чай, и можно будет спокойно поговорить.