Гости проявили воспитанность: дождались, пока хозяйка сядет первой, и последовали ее примеру.

— Прежде чем ответить на ваше требование, — при этих словах юноши слегка покраснели — хотелось бы услышать, как вы сюда попали и кто из взрослых вас сопровождает.

— Ехали сначала в повозке, а потом в почтовой карете, — ответил Дариус. — А вообще-то мы живем в Радмуре, у кузины Пенелопы и ее мужа Эштона Пенделлена, виконта Радмура.

— У них огромное поместье и такой же красивый дом, как у вас, — пояснил Олуэн. — Но когда папа достроит особняк в Лондоне, время от времени будем к нему ездить.

— Только время от времени?

— Да. Потому что не хотим надолго расставаться с остальными.

— А где же ваша мама? — поинтересовалась Лорелей.

Появление Макса не только ее не смутило, но даже придало уверенности. Дворецкий вернулся с большим подносом в руках и начал расставлять на столе блюда с закусками. Мясо, сыр и хлеб оказались особенно кстати.

— Наши матери оставили нас Пенелопе. Другие дети тоже переданы ей на попечение.

Макс выпрямился и строго посмотрел на мальчиков.

— Итак, вы приехали одни. Сбежали, как самые настоящие трусы, потому что знали, что вас не отпустят.

— Мы оставили Пенелопе записку, — попытался оправдаться Дариус. — А не поехать просто не могли, потому что услышали, что отец попал в беду. Но сколько ни расспрашивали старших, никто не говорил, что именно с ним случилось. Нам отвечали, что как только узнают все подробности, сразу расскажут. А потом выяснилось, что он здесь, а вместе с ним Яго, Леопольд, Бенед, Уинн, Тодд и даже тетя Олимпия. И вот мы решили своими глазами увидеть, что происходит.

— Макс, кажется, нам срочно необходимы бумага, перо и чернила, — задумчиво произнесла Лорелей.

— Одну минуту, миледи.

Дворецкий скрылся за дверью.

— Но мы же написали записку! — запротестовал Олуэн.

— Ешьте. — Она подождала, пока каждый из гостей соорудил солидных размеров сандвич, и продолжила расспросы: — Сколько вам лет? Двенадцать?

Мальчики молча кивнули.

— И при этом вы приехали сюда одни, без взрослых. Думаю, и сами отлично понимаете, что поступили плохо, как и то, что короткая записка не оправдывает самоуверенности. Виконт и виконтесса, без сомнения, встревожены, а возможно, уже начали поиски.

— Когда мы уехали, их в Радмуре не было.

— О, с каждой минутой становится все интереснее и интереснее, — заметил дворецкий, расставляя на столе письменные принадлежности.

— На вашем месте я бы не пыталась уничтожить Макса взглядом. Многие пробовали, но еще никому не удалось, — предупредила Лорелей, и путешественники послушно посмотрели в ее сторону. — Этот человек обладает богатым опытом: уже много лет играет в гляделки с непослушными детьми. Как только подкрепитесь, сразу напишете письмо в Радмур. Подробно объясните, где находитесь, и попросите прощения за самовольную отлучку. — Она взяла лист бумаги и обмакнула перо в чернильницу. — А я вложу записку с подтверждением вашей безопасности. Потом, при встрече с отцом, объясните ему свое поведение.

— Так, значит, он все-таки здесь! — воскликнул Дариус. — Но где же? — Мальчик встретил укоризненный взгляд Макса и поспешно добавил: — Миледи.

— Как только закончим дела, сразу провожу к сэру Уэрлоку. Убедитесь, что с ним все в порядке, и поймете, что поступили неразумно.

Лорелей подняла глаза и встретила прямые заинтересованные взгляды.

— У вас есть братья, — заключил Дариус.

— Тринадцать. Три старших и десять младших.

Олуэн тут же подавился, и брату пришлось стукнуть его по спине. Из куртки поднялось облако пыли. Макс недовольно поморщился, а Лорелей понимающе улыбнулась.

Пока под бдительным надзором дворецкого голодные путешественники с энтузиазмом набивали пустые желудки, мисс Сандан сосредоточенно сочиняла дипломатическое послание виконту и виконтессе. Но даже поиски убедительных доводов не могли отвлечь ее от посторонних мыслей — увы, далеко не самых приятных. Внешнее спокойствие давалось ей с огромным трудом, и в какой-то момент стало страшно, что горькие чувства прорвут тонкую оболочку и хлынут неудержимым потоком.

Хотелось вскочить, бегом броситься к садовому дому и потребовать от Аргуса объяснений. Но голос разума останавливал Лорелей: а будет ли польза от нового знания? Есть ли смысл выяснять, каким образом сэру Уэрлоку удалось заполучить от разных женщин двух сыновей-ровесников? И почему его дети живут у Радмуров?

Лорелей на миг зажмурилась и даже тряхнула головой, чтобы прогнать опасные мысли.

К тому времени как она закончила письмо, мальчики наелись и вежливо поблагодарили за угощение. Настал их черед сесть за письменный стол. За чашкой чая Лорелей с интересом наблюдала за развитием событий. Макс подробно объяснил юным гостям, что именно следует написать родственникам, а потом придирчиво проверил готовую работу. Дариус и Олуэн уже успели почувствовать строгость нового воспитателя и с трепетом ожидали приговора. Но вот Макс одобрительно кивнул, и оба мальчика вздохнули с облегчением. Удивительно, но все без исключения дети, а особенно мальчики, мечтали получить эту сдержанную молчаливую похвалу. Лорелей и сама дорожила мнением мудрого наставника.

Дворецкий собрал письма.

— Прослежу, чтобы почта отправилась немедленно, миледи. И распоряжусь, чтобы Грегор Четвертый проводил вас в садовый дом.

— Спасибо, Макс.

Спорить не имело смысла. После нападения на Олимпию передвигаться по территории поместья позволялось только под надежной охраной.

— Почему кто-то должен провожать вас в ваш собственный садовый дом? — удивился Олуэн.

— Спросите у отца, он объяснит, — пожала плечами Лорелей. — А потом запрет на чердаке и будет держать на хлебе и воде. За глупость.

— А со своими братьями вы тоже так разговариваете?

— Только так. Ну, пойдемте. — Она поднялась, и мальчики торопливо вскочили. — Пора показать вас сэру Аргусу.

Слово «отец» Лорелей повторить не смогла: язык не поворачивался.

— Как красиво! — восхищенно воскликнул Олуэн, едва все трое спустились в сад и по тенистой аллее направились в сторону садового дома.

— Да, наше поместье очень старое, — отозвалась Лорелей. — Многие поколения Санданов вложили сюда свой труд.

— Мы идем вон туда? — Вдали показался садовый дом, и Дариус заметно заволновался. — Там наш папа, дяди и тетя?

— Да-да. Этот небольшой особняк предназначен специально для гостей, ведь далеко не всем нравится та свобода, которой у нас пользуются дети. Папа заранее знает, кто именно пожелает расположиться подальше от шума и суеты, и предлагает поселиться здесь. Зато обид никогда не возникает.