class="p1">Что придумал хозяин, так и осталось тайной. Потому что зазвенел дверной звонок. Протяжно, беспокойно. Вот странное дело, вроде и дребезжит всегда одинаково, а эмоции как-то передает. Понятно, что это не пьяный друг задумался, нажав на кнопку, а поганка какая-то стряслась.

Абхаз встал, пошел открывать. Интересно, почему он? Вроде хлопчик-провожатый остался, упорхнул на кухню. Щелкнул замок, забазарили. Хозяин – недовольно и чуть встревоженно, прибывший – оправдываясь, быстро, близко к панике даже. Типа «Шеф, все пропало», только не смешно ни грамма. Говорят на абхазском, естественно.

Через минуту что-то там зашебуршало, еще кто-то вошел, только сильно прихрамывая. Отрывисто, явно командуя, заговорил хозяин. Забегали еще двое, в ванной полилась вода. И только после этого абхаз вернулся ко мне, вытирая руки носовым платком.

– Вот что, дорогой друг, – сказал он, причем совершенно спокойно, без эмоций. – Там у нас товарищ один пострадал немного. Поможешь – решим твою проблему.

А что делать? Встал, пошел смотреть товарища. Хорошо, в этой квартире ванная комната просторная, не хрущевка, где и одному тесно. Мужчина лет тридцати. Типичный южанин, кепки-аэродрома только для полноты портрета не хватает. Бледноват слегка, держится за левый бок, сквозь пальцы кровь сочится, но не очень сильно, терпимо. Хозяин у меня из-за спины что-то рыкнул. Думаю, предупредил, чтобы тот язык не распускал.

До этого момента мой опыт в подпольном врачевании ограничивался капельницами алкашам. Про неофициальную хирургию я больше из фильмов знал. Короче, ничего. С почином, значит. Посмотрим, что там.

– Пиджак, рубаху снимайте, – начал командовать я. И, взглянув на рану, спросил: – Дома есть бинты, вата? Спиртное?

– Чача только, – подал голос паренек, который меня привел. – Больше ничего.

– В аптеку тогда пусть кто-нибудь сбегает, – сказал я. – Сейчас скажу, что брать.

И тут мой пациент побледнел, закатил глаза и начал сползать на пол.

Глава 14

К счастью, у мужика был просто обморок. Наверное, представил, что с ним сейчас будут делать. А куда денешься? В больнице все произошло бы цивильнее, но там про все травмы автоматом сигналят в милицию. Не спрашивая разрешения. Так что не успеешь отойти от анестезии, а тут уже дознаватель вкрадчивым голосом неприятные вопросы задает.

Пока гонец мчался в аптеку, я готовился на месте. Рана не очень длинная, стежка четыре, пять от силы. В основном кожу порезали, ну и мышцы немного, не очень глубоко. И слава богу, не проникающая, потому что устраивать тут дренажи по Бюлау, хоть и соорудить его реально чуть не из говна и палок, у меня бы квалификации не хватило. Может, пришлось бы вызывать кавалерию. Давида, к примеру. Он, оказывается, со второго курса на кружок ходит, имеет страстное желание стать хирургом. И ему даже доверяли крючки держать. Я представил себе радость своего товарища, если бы его притащили сюда для производства подпольной операции. Лучше не надо. Я один в этот блудняк попал, мне самому и выбираться.

Из инструментов у меня были игла швейная, шелковые нитки красного цвета, тридцать третий номер, и плоскогубцы вместо иглодержателя. И ножницы на все случаи жизни. Нитки тонковаты, конечно, если сильно затянуть, кожу прорежут. Сложу вдвое. Иголки было две, но одну я неудачно сломал, пытаясь согнуть. Все инструменты сейчас кипятились в эмалированной кастрюльке. Нашелся и шприц. Уж не знаю, для каких целей применялся залитый спиртом в металлическом футляре двухкубовый боян, но других не было. В эпоху многоразовых инструментов не в каждом доме найдется. Придется слегка помучиться.

Почему-то вспомнил фильм с Ришаром и Депардье «Беглецы», где персонажа Депардье лечит псих-ветеринар. Он там еще у пациента нос проверял, мокрый или нет… Я хрюкнул, стараясь не засмеяться, и под взглядом хозяина покашлял в согнутый локоть. Вроде никто не заметил.

Дальше все просто. Фурацилином промыл, новокаином обколол, в рану флакончик ампициллина высыпал, шовчики наложил, почти ровные, дренаж поставил. Для неспециалиста – просто красота получилась. Сверху салфеточку приклеил – как так и было. Назначил парню пить тетрациклин, следить за повязкой.

Очень надеюсь, что дальнейшие процедуры без меня пройдут. Только этого счастья мне и не хватало. Опять же, если люди серьезные, то и свои медики могут быть.

– Как все прошло?

Лакоба курил на балконе, куда меня провели сразу после операции.

– Удачно. Зашил, антибиотики уколол. Дренаж на всякий случай оставил, неглубокий порез… А где его так? – И тут же спохватился: – Да мне, наверное, не надо этого знать.

– Это точно! – Бандит затушил сигарету в банке из-под кофе, сплюнул вниз. – Что там у тебя? Расписка?

– Да. Карточный долг.

Я показал бумагу, объяснил про Баринова, который натравливает на меня должников. Про отравление говорить не стал, и так тайный зам Лакобы уже нетерпеливо посматривал на наручные часы (кстати, почти такой же «Ориент», как у меня в чемодане лежит). Да и не их это дело.

– Решим твою проблему. Об этом Барине можешь забыть.

– В каком смысле забыть?

– Да не бойся ты. Встретятся с ним мои люди, объяснят, что к чему. Он в общак заносил с игр? Нет! Косяк. Не до тебя ему будет. Этих осетин тоже прижмем. Небось, сдриснут в свои аулы, но и там найдем, если надо, со старейшинами решим.

– Ну раз так…

– Триста… – Лакоба достал из внутреннего кармана пиджака пачку сиреневых четвертаков.

– Пятьсот, – твердо произнес я. – Вашего товарища полчаса шил.

– Ладно, пятьсот, – махнул рукой бандит, отсчитал мне купюры.

Вместо прощания я услышал: «Надеюсь, ты понимаешь…» Кажется, кто-то «Крестного отца» пересмотрел лишку. Или эта показуха у них в крови? На фига мне звенеть о деле, в котором при должной фантазии следака мне немалый срок светит? Тут тебе и незаконное занятие медицинской деятельностью, и укрывательство преступника, и недонесение о правонарушении. Было бы желание, лет на пять спокойно можно отправиться куда Макар телят не гонял.

Правильно я сделал, что Барина этим ребятам сдал? Наверное, больше да. Сначала я загорелся, а потом подумал, что дело это не мое, а студента. А мне еще сюда лезть – только время напрасно терять. Ну и раз парень гнилой, начнет кляузы писать, жизнь мне портить. Не моя это война.

* * *

Вот не хотелось никого видеть сегодня. Как-то эти приключения вымотали меня слегка. Думал, сейчас приду, заварю большую кружку чая и сяду слушать что-нибудь хорошее. Я даже пытался выбрать между «Hunky Dory» и «Songs of Love and Hate», но потом мой выбор склонился к «Red». Наверное, вакханалия из песни «Starless» подойдет идеально. Хаос и умиротворение. Я бы