мол, и так, один товарищ порекомендовал обратиться для получения помощи в одном вопросе.

– Кто номер дал? – прервал он мои словесные кружева.

– Земляк ваш. По телефону сказать не могу.

– Чиго надо? – прорезался у него акцент.

– Один человек не хочет… выполнять обещание, – нашел я эвфемизм для своей проблемы.

Кто его знает, насколько плотно пасут этого парня наши органы. И какие, тоже немаловажно. Да хоть и никто, если есть вероятность – зачем рисковать? Вот и мой собеседник придерживался того же мнения.

– Завтра в два возле касс ипподрома стой с земляком. Тогда встретимся. Не сможешь – больше не звони сюда.

А кто обещал, что будет легко? Надо бежать в общагу, искать Давида. А ведь он очень не хотел светиться перед земляками. Но с другой стороны, присутствие рекомендателя – это как гарантия. Кто привел, тот и отвечает. Вряд ли эти ребята столь наивны, что поверят любому, кто просто позвонит по телефону.

Давид, к счастью, никуда не пропал, сидел в общаге. Вернее, лежал и читал журнал «Новый мир».

– Что пишут? – спросил я для завязки беседы.

– Да вот, какой-то «Альтист Данилов». Девчонки присоветовали. Про демона, который стал на Земле музыкантом. Представляешь, в советском журнале такое выдают?

Да уж, лет через десять на тебя обвалится такое количество литературы, что этот опус с домовыми и чертями тебе милой сказочкой покажется.

– Прочитал уже? – поинтересовался я.

– Нет, это третий номер, четвертый, с окончанием, в понедельник обещали.

– Слушай, дело есть. Не на миллион рублей, но доходное. К сожалению, не очень приятное.

Само собой, Давид не был рад участию в предстоящем рандеву. Начал ныть и канючить.

– Когда я на ночной смене, можешь пользоваться моей квартирой, – зашел я с козырей.

– Да ладно?!

Парень неверяще уставился на связку ключей.

– Только заведи свой собственный комплект постельного белья.

– Ой, уважил! – Давид бросился жать мне руку. – Я тут с одной девочкой познакомился. Она с родителями живет, а в общагу не проведешь… Одна вахтерша пускает, другая – нет…

Распространенная проблема. Как правильно заметил Булгаков, москвичей испортил квартирный вопрос. А самое главное – продолжает портить уже новые поколения. Вот хотя бы взять Томилину. Живет с родителями в тесной двушке. Вернулись папа с мамой с дачи – куда пригласить даже не кавалера, а просто друзей? В ресторан? Они переполнены. У самых популярных типа «Метрополя» или «Арагви» очереди нет, просто народ знает, что соваться туда смысла нет. Ночных клубов нет, дискотеки только «колхозные», на окраинах. Их и посещать страшно – можно легко выхватить в репу. Разве что Дом студента на Вернадского, но это как исключение. Кстати, там столовка мировая, можно туда обедать ездить. Нет, с ночной жизнью в столице натуральная беда.

– Продукты в холодильнике не тырить, компании не приводить. Договорились?

– Само собой!

– Тогда завтра в половине второго у касс ипподрома встречаемся.

Я очень надеялся, что Давид не устроит в квартире бордель. Парень он любвеобильный, полный энергии. Но в октябре уже сдавали дом на улице 1905 года, и я надеялся побыстрее туда переехать. А съемную можно будет передать Ашхацаве. Это сейчас он рассказывает, что в общаге веселее и к народу ближе. Надоедает эта близость, хочется индивидуализма, и чтобы ни одна гадина в твою сковородку с жареной картошкой нос не совала. Судя по прикиду, родители у него не бедные, помогут оплачивать аренду. Или нет. Если сочтут, что сынок на отдельной хате совсем пойдет вразнос.

* * *

Не подвел Давид, ждал меня, как пылкий влюбленный. Наверное, уже прикидывал, когда сможет заняться развратом. Мы поболтали о том и о сем, потравили анекдоты. Поддерживали друг друга морально, короче. Хоть теперешние авторитетные ребята не чета отморозкам в кожанках и «адидасах» из девяностых, а все равно люди сложных характеров и причудливой логики. Не всегда угадаешь, что у них на уме.

Подошедший к нам паренек ничем из толпы не выделялся. Серые брючки, остроносые черные туфли, синяя болоньевая куртка, кепочка коричневая. Без предисловий спросил что-то у Ашхацавы на абхазском. Давид ответил на родном языке, попытался еще добавить что-то, но собеседник только махнул рукой.

– Со мной пойдем, – сказал он мне, и я двинулся за ним дальше уже один. До бежевой «копейки», за рулем которой сидел совсем уж рязанский типаж: толстячок лет сорока, нос картошкой и губы варениками, весьма заметная лысина зачесана от уха набок. Наверное, на ветру смешно выглядит. Это у меня уже нервное, хотя и тот паренек, и этот мужик – никто: курьер и водитель. Я сзади сел, провожатый – впереди.

Ехали недолго, в какой-то переулок свернули, во дворе сталинки остановились. На четвертый этаж поднялись в древнем лифте, который тут, наверное, с момента постройки был. В котором сначала надо наружную дверцу закрыть, а потом – внутреннюю. Ручками. Я бы предпочел пешком пойти.

Помощник товарища Лакобы так и не представился. И у меня имени не спросил. Хотя так себе анонимность, по крайней мере с моей стороны: в расписке указаны мои ФИО полностью. Судя по голосу, это был тот же крендель, назначивший мне встречу. По-русски он говорил, как иностранец, который уже вроде набрал словарный запас и одолел грамматику, а теперь перешел к работе над произношением: в ровную, как у диктора радио, речь у него время от времени влезали слова с акцентом. Я даже представил себе, как он вечером, освободившись от бандитских дел, ставит на проигрыватель пластинку с лингафонным курсом и старательно повторяет упражнения.

Вид у хозяина был именно такой, какой потом, уже к нулевым, стал стандартным для мафиози средней руки. Никаких железных зубов и наколок с перстнями. Хороший костюм, аккуратная прическа, дорогой парфюм. Только глаза людоедские. Такие, в которых клиент должен свою могилу видеть.

Я изложил проблему и даже показал расписку. Впрочем, абхазский гость на нее не посмотрел.

– Нет, – холодно бросил он, не выслушав «заманчивое» коммерческое предложение.

Конечно, золотое правило торговли – не показывать свой интерес и не соглашаться на первую цену.

– Меньше чем на пятьдесят процентов не соглашусь, – спокойно ответил я.

Хоть и далек от искусства продаж, но знаю, что торг еще даже не начался. Так, примеряемся.

Сейчас он думает, а какие еще обязательные условия можно на меня повесить. Чем его делу может пригодиться простой студент, хоть и пятого курса? Да ничем, в принципе. Это я так считаю. Абхаз еще раз глянул на меня, не мигая. Вроде того охранника в сериале про нарковарщиков. Хороший прием, будь мне двадцать три, как студенту, испугался бы.