— Разумно, — не могла не согласиться Настя.

Вообще-то об этом следовало подумать уже давно, но Федуловправ, это только в крупных городах есть «убойные» отделы, а ввосьмидесятитысячном городе отдел уголовного розыска занимается всемипреступлениями «по линии розыска». И невозможно настроить голову специально напоиск серийного убийцы, если у тебя каждый день то кражи, то грабежи сразбоями, то изнасилования, то хулиганка, то драки на бытовой почве, то ещечто-нибудь столь же изысканное.

— Я собираюсь вплотную этим заняться, — сказалФедулов, беря из коробки очередное пирожное. — И я подумал, что вы какспециалист по раскрытию убийств могли бы мне что-нибудь посоветовать,подсказать. Имейте в виду, Анастасия Павловна, я — существо чрезвычайнокорыстное, я привык извлекать выгоду из всего, что попадается под руку, и еслиуж судьба мне послала случай поработать со столичным спецом, да еще с такимстажем, я этот случай ни за что не упущу. Мне в свое время повезло с АидойБорисовной Павловой поработать, я у нее многому научился, а теперь вот у васпоучиться хочу. Как вы на это смотрите?

Насте стало не по себе. Этот здоровенный плечистый мужик смощными бицепсами и крепкими руками, майор, у которого, наверное, стажа летпятнадцать, не меньше, собирается у нее чему-то учиться? Кошмар! Чему она можетего научить? Она, в своей жизни не раскрывавшая, ничего, кроме убийств иизнасилований, будет учить его, съевшего собаку на половине статей уголовногокодекса! Да курам на смех. Может, он просто издевается?

— Я смотрю на это отрицательно, — строгопроизнесла Настя. — Я сюда приехала не для того, чтобы кого-то поучать ирассказывать, как надо раскрывать преступления, вы все это и сами не хуже менязнаете, а может, даже и лучше. Я приехала сюда исключительно потому, что менянаняли для раскрытия двух убийств, и я очень надеюсь на вашу помощь, посколькуэто и в ваших интересах тоже. Вот и все.

— Да ладно вам, Анастасия Павловна, — рассмеялсяФедулов, сверкая белыми, крепкими, но не очень ровными зубами. — Что вы, всамом деле? Обиделись, что мы с Илюхой в первый же момент не ринулись с вамисотрудничать? Так вы и нас поймите, у нас текущих дел выше крыши, и по каждомуделу сроки, следователь давит, начальство трясет, терпилы пороги обивают ислезами исходят. Да будто вы сами не знаете.

— Знаю, — примирительно улыбнулась Настя. — Яне в обиде. А что же Илья с вами не пришел? Занят? Или учиться у столичногоспеца не желает?

Федулов помрачнел и отвел глаза. Все ясно, с Ильей Вторушинымкакие-то проблемы. Вероятно, он столичную штучку за человека не считает. Хотяпросьбы Настины выполняет исправно… Что же с ним не так?

— Понимаете, — начал Федулов медленно, глядя всвою чашку, — Илюха со мной в корне не согласен. Я ищу маньяка. И мненаплевать, что по этому поводу думает мое начальство. Я человек здравый ипонимаю, что руководству маньяк в городе не нужен, его больше устроят убийствапо личным мотивам, это как-то проще, да и нареканий за плохую профилактическуюработу не будет. А Илья идет на поводу у начальства, он карьеру делает иначальству в рот смотрит, поэтому по версии о маньяке он напрягаться не станет.Ему это неинтересно. Ему интересно поднести в кабинет шефа на блюдечке одногоили двух вполне вменяемых убийц. И в этом смысле я бы на его помощь особорассчитывать не стал. Вы уж не обессудьте.

Ничего нового Настя не услышала, о противостоянии двух точекзрения у двух оперативников ей уже сказали в первый же день, при знакомстве.Однако она не думала, что это противостояние зашло так далеко.

— Я понимаю, вы не могли до меня дозвониться, поэтомуобращались к Илюхе, — продолжал Дмитрий, — но я вам обещаю: я всегдабуду с этой минуты доступен контакту, и если вам хоть что-нибудь понадобится,сразу звоните, обращайтесь, приказывайте. Я все сделаю в лучшем виде. И,честное слово, я очень рад, что вы приехали. Мне этот маньяк уже почти годпокоя не дает, я сплю плохо, все о нем думаю. У меня мама…

— Да, — кивнула Настя, — вы говорили, япомню.

— Ну, тогда вы должны меня понять. И у моей Светки, ужены, мама тоже в Томилине живет. Нет мне покоя, пока он по улицам разгуливает,понимаете?

Он поднял на Настю глаза, которые в этот момент показалисьей больными и какими-то умоляющими. Неужели он и в самом деле так переживает?Надо же, с виду такой брутальный тип, а у него, оказывается, тонкаячувствительная натура.

— Скажите, Дмитрий, вам что-нибудь говорит имяКонстантина Еремеева? — спросила она.

— Константин Еремеев, — задумчиво повторилон. — Что-то знакомое… Кажется, это кто-то из сотрудников клуба, нет?Вроде бы я это имя встречал среди свидетелей.

— Совершенно верно, — подтвердила Настя. —Это системный администратор в клубе «Золотой век».

— Точно! — радостно воскликнул Федулов. —Теперь вспомнил. Он еще меня в зверинец водил, я там двух щенков брал. Такойхудой, молчаливый. А что с ним?

— Вот я и хотела бы узнать, что с ним. Он мне ненравится.

— Чем именно? — насторожился майор. — Можно,я закурю?

— Конечно. — Настя пододвинула ему пепельницу итоже потянулась за сигаретой. — Он производит впечатление наркомана, вамне показалось?

Федулов пожал плечами.

— Да вроде нет… Впрочем, я не особо присматривался, онже шел как свидетель, а подозревать его у меня не было никаких оснований. А чтовас насторожило?

— Перепады настроения, невнятная речь, попытки спрятатьлицо… Трудно передать словами, просто на уровне ощущений, понимаете?

— Понимаю, бывает. Так вы что, думаете, что это он —убийца?

— Да ничего я не думаю, — с досадой проговорилаНастя. — Вы посмотрите, какая получается картина. Некто считает себяпотомком рода Румянцевых, имеющим право на старинную усадьбу. Примем это какдопущение и будем танцевать отсюда. Он хочет, чтобы клуб закрыли и усадьбуосвободили. Почему-то он считает, что ликвидация клуба решит его проблему.Человек в здравом уме так никогда бы не подумал, но у нас человек явно не вздравом уме, так что он вполне мог нарисовать себе такую перспективу. Итак, онрешает нанести сокрушительный, на его взгляд, удар по клубу и убивает ГалинуКорягину, клубную активистку, причем убивает демонстративно таким образом,чтобы ее смерть напрямую оказалась связана со старинной легендой. Разбитоезеркало, вырванная из уха серьга. Понимаете?

— Да, — кивнул Федулов, — продолжайте.

— Эффект получился нулевой, убийство прогремело, но нарепутации клуба никак не сказалось. Он выждал полгода и совершил еще одноубийство, жертвой которого стала Аида Павлова. И снова демонстрация связи слегендой, зеркало и серьга. Но теперь он пошел дальше. Каким-то образом онделает так, что легенда становится достоянием общественности.

— Каким? — тут же перебил ее Федулов. —Девчонка Малец сама все выдумала, это же очевидно. Или вы думаете, что они всговоре?