Лес манил, качая верхушками деревьев, подмигивая солнечными бликами, обдувая легким пряным ветерком. А если прислушаться, то можно даже различить чей-то шепот, просящий сделать шаг, войти под лесную сень.

Я уже двинулась вперед, занося ногу над своеобразной границей между светом и тенью, но не успела опустить ее на землю, как почувствовала на талии мужские руки.

— Не шевелись! — дохнул кто-то мне прямо в ухо. — Туда нельзя!

Я обернулась.

Прямо передо мной, сверкая серыми очами, стоял ненавистный Измирский.

— Ты?!

— Камелия, надо уходить! — Он схватил меня за руку и потянул за собой.

Герцог был сильней. Наверное, так и должно быть, мужчина на то и мужчина, чтоб позволить женщине чувствовать себя слабой, но почему-то именно в этот момент мне его сила стала неприятна. Широкая ладонь, слишком горячая, слишком жесткая, не позволяла вырваться, уверенно увлекая все дальше и дальше от водопада.

Лес звал, но Измирский настойчиво тащил меня в другую сторону.

— Надо уходить. Давай же, — говорил он.

— Мне больно!

— Камелия, нам надо вернуться, скоро стемнеет. Быстрее!

— Нет! — Я вырвала руку. — Нет.

— Камелия! — По его лицу пробежала тень. Измирский глянул куда-то выше моей головы.

Я обернулась и с изумлением увидела, как лес исчезает во мраке. Каждый листочек, каждое деревце растворялись в темной тягучей гуще, не оставляя после себя даже жалкой травинки.

— Скорее в воду! — Мужчина ступил прямо под водопад и притянул меня к себе.

По плечам и спине побежали прохладные струи, но они больше походили на воздух, чем на жидкость. Одежда осталась сухой. Тьма из леса заполонила все вокруг, оставляя лишь крохотный кусочек доступным для света луны.

— А вот и ночь наступила, — спокойно произнес Измирский. — Не успели.

— Еще рано же, — растерянно сказала я.

Герцог фыркнул.

— Прошло пять часов с тех пор, как ты ринулась вслед за Настишей, — произнес он. — Тут время течет иначе.

Мужчина присел на каменный выступ.

— Нельзя связываться с миражом, это опасно. Зачем ты вообще сюда пошла?

— За подругой. — Я вглядывалась во мрак. — Как же она одна… там?

— Настиша давно отлеживается в шатре, — резко ответил Измирский. — Она вернулась почти сразу. Нужно было лишь немного подождать.

Вайдово проклятье… Кажется, я произнесла это вслух, потому что герцог тяжело вздохнул и, сняв с себя сюртук, накинул мне на плечи.

— До утра будем сидеть в воде, благо что в сухой. Я отправил твоего муженька с ребятами дальше по дороге, они вернутся за нами на рассвете.

— А ты почему тут? — Я с подозрением покосилась на блондина.

— Надо же было кому-то тебя спасать. — Мужчина пожал плечами.

— Я и сама бы справилась.

— Конечно. Именно поэтому ты ринулась в лес.

— В этом не было ничего плохого!

— Было! Ты могла остаться там на всю ночь; поверь, провести несколько часов в темноте не слишком приятно.

Я поежилась и плотнее завернулась в сюртук.

— Ладно, ты прав. Спасибо, — выдавила я.

— Не за что. — Он улыбнулся. — Кстати, твой супруг передавал привет.

— Чего же он сам за мной не пришел?

— Не смог. Мираж не всех пускает.

— Но тебя-то пустил!

И тут я вспомнила рассуждения, что мираж пускает только тех, кто действительно очень хочет пройти. Значит, Бастиан не горел желанием? А герцог…

— Меня пустил, — еще шире улыбнулся Измирский.

— Почему? — нахмурилась я. — И почему ты не смог пойти за Настишей, как за мной? Это избавило бы всех от проблем.

Герцог усмехнулся.

— Я пробивался к тебе пять часов, — объяснил он. — Целых пять часов пытался совладать с магией миража. А ведь у нас нет в команде мага, нет ведьмы, даже слабенькой гадалки не имеется. Как думаешь, это было просто? — В его голосе послышалось ехидство.

— Но почему Бастиан так не смог? — не сдавалась я.

— Потому что я про миражи знаю чуть больше, чем твой муж. Я герцог, а он… Где ты там его нашла? В тюрьме, где он сидел за бродяжничество?

— Не за бродяжничество, а за воровство, — поправила я, мимолетно улыбаясь. Никто, кроме Настиши, не знал, как мы познакомились с Бастианом. Это был прокол Измирского.

— За воровство! — фыркнул он. — Еще хуже.

— И тем не менее ты мог бы вытащить Настишу.

— Нет, моя дорогая, не мог. Чтобы попасть к миражу, нужно иметь огромное желание. А Настиша, уж прости, не является той, ради которой я готов на все.

— А я, значит…

— А ты, значит, являешься. — Мужское тело за моей спиной напряглось.

— Холодно? Надень камзол, — сказала я, старательно делая вид, что не замечаю, в какую степь ушел разговор.

— Нет, тебе нужней. — Герцог обнял меня за талию и усадил к себе на колено. — Ты девушка хрупкая, в княжеском замке воспитанная, замерзнешь в одночасье.

— В детстве тебя это не особо волновало, — усмехнулась я, решив, что простоять несколько часов все равно не могу, а выступ, где можно с комфортом расположиться, всего один. Придется его делить на двоих. — Ты обливал меня ледяной водой и совершенно не беспокоился.

Измирский рассмеялся.

— Детство давно прошло, зачем его вспоминать?

— Ты был жадиной.

— Я таким и остался, — охотно признал он. — До сих пор не люблю делиться. Что мое, то мое навсегда.

— Это заметно.

— А ты, между прочим, тоже была весьма капризной девчонкой. Обижалась по любому поводу и бегала жаловаться нянькам.

— Неправда! — возмутилась я.

— Правда. Когда мы приезжали к вам в гости, все заботы по развлечению княжеской дочки ложились на мои детские плечи. Корбан, как наследник, старался держаться рядом с отцом, а я был предоставлен тебе. Этакая живая игрушка.

— Корбан это твой брат? — Я припомнила высокого стеснительного юношу. — Он ведь намного нас старше.

— Да, намного. Приедем в Северные земли, познакомишься еще раз.

Измирский перехватил меня за талию и пересадил на другое колено.

— Ты никогда не был игрушкой, — тихонько заметила я, усаживаясь поудобнее. — Если честно, ты меня сильно бесил. Я даже устроила праздник в тот день, когда вы уехали.

— Вот спасибо!

— Что? Ты был засранцем.

— Княжна не должна говорить таких слов, — нравоучительно заметил герцог, посмеиваясь.