С ней тогда было фантастически хорошо, фантастически… И ейвроде бы тоже… Тогда в чем дело?

Или опять вмешалась полоумная Инка? Неужели выследила меня ипотом устроила скандал? Как бы это выяснить?

— Почему вы так на меня смотрите?

— А почему ты опять говоришь мне «вы»?

— Мне трудно переходить на «ты». Бабушка таквоспитывала…

— В прошлый раз ты легко перешла на «ты».

— В прошлый раз я вообще наделала много глупостей.

— Элла, что случилось? Ты ведь в тот раз не перелетабоялась, да? Ты испугалась чего-то другого, связанного со мной? Неужели этойненормальной, которая учинила скандал?

Она молча покачала головой. Потом встала и взяла из шкафакоробку печенья:

— Вот берите, вкусное…

Ах, как он мне все-таки нравится… Это мужественное лицо,этот квадратный подбородок, синие глаза, этот загар, эти русые с проседьюволосы, он похож на англичанина-колонизатора из фильмов пятидесятых годов… И онпришел, он все пытается что-то понять, что-то сказать. Я хочу его, с ним такхорошо… Но неужели я теперь вместо пчел буду видеть Лиркину рожу, ее даже рожейне назовешь, только рожицей… Нет, зачем мне ее объедки? Не хочу.

У него зазвонил мобильный.

— Извини! Алло! Да, здравствуй, — холодно произнесон. В голосе появился металл. — Нет, нет, исключено! Я занят, ты по-русскипонимаешь? Еще не хватало! Разбирайся уж как-нибудь сама! Даже не заикайся,подыщи другую кандидатуру! Мне наплевать, слышишь? И вообще, хватит менядоставать! Мне это надоело!

Ага, его достает какая-то баба. Интересно, балерина или тапридурочная драчунья? До чего ж холодный голос! Она его о чем-то просит.Никогда не буду его ни о чем просить… Никогда не буду ему звонить… Никогдавообще ничего не буду…

— Лира, сколько можно, прекрати всю эту канитель раз инавсегда, и вообще, мне сейчас неудобно говорить! Все! — Он злобноотключил мобильник. — Прости, ради бога, прости, но это уже невыносимо!

У Эллы резко переменилось настроение. Ага, Лирка добиваетсяего? Хочет вернуть? Значит, не она его бросила, а он ее? Это несколько меняетдело!

— Это ваша очередная дама? — лукаво спросила она,а он сразу уловил перемену интонации.

— Нет, это моя бывшая жена. Прости, у тебя нет холоднойводы?

— Есть. Вот, пожалуйста.

Он залпом выпил два стакана ледяной воды.

— Извини, но после разговора с ней… Этоневыносимо! — повторил он. — Прости, я не сдержался, вероятно, я былгруб с ней, но…

— Бывает, — усмехнулась она. — Я неослышалась, вашу даму зовут Лира?

— Не ослышалась. Это моя бывшая жена! Но я не хочу оней говорить!

— Я когда-то училась в школе с одной девчонкой по имениЛира, на редкость противная была девчонка.

— Не надо о Лирах!

— Ну да, теперь ведь в ходу евро!

Он засмеялся и взглянул на нее с нежностью:

— Как Тунис?

— Замечательно! Я просто в восторге! А хотите тунисскихфиников? Я еще не все съела!

— Хочу!

Она достала коробочку фиников.

— Расскажите о себе, — попросила она.

— Какой у тебя голос! Аж мурашки по спине…

И вообще.., ты вся… Сплошные мурашки… — вдруг охрип он.

— Это вы обо мне рассказываете, а я о себе и сама всезнаю!

— Ну что тебе рассказать? Ты ж, вероятно, многое знаешьот Любашки. Вы ведь наверняка меня обсуждали, я вас, женщин, знаю…

— Да нет, не обсуждали, или совсем чуть-чуть…

Знаю только, что вас бросила жена…

— Теперь это так называется? Что ж, если ей такприятнее… Меня не убудет.

— Значит, вы ее бросили?

— Да, но какое это имеет значение?

— А сколько у вас было жен?

— Две! С первой мы разбежались через год…

А с Лирой я прожил семь лет… А ты? Ты была замужем?

— Была, в ранней молодости, на втором курсе выскочила.По глупости. Бабушка уговорила… Мол, если я выйду замуж, ей будет спокойнее, аЛева хороший человек, из хорошей семьи и все такое… Только я его не любила. Явообще в жизни никого не любила, только Витьку. А его посадили… Он был вор…

— И ты его любила?

— Да — Знала, что вор, и все равно любила?

— Да. Я думала, он завязал, мне было всего пятнадцать,и я сходила с ума… Он мне обещал… А потом моя бабушка узнала все.., и вытуриламеня в Москву, а он кинулся за мной и по дороге обокрал какого-то кагэбэшника.Его замели сразу. А у меня была внематочная беременность… Больше я в Одессу невернулась. Бабушка обменяла квартиру на Москву, продала дачу… Так все икончилось.

Зачем она ему это рассказывает? Она и сама не знала Простопотянуло…

— И что дальше?

— Дальше? Стали жить в Москве. Потом заболел Люсик ибыстро умер.

— А кто это — Люсик?

— Бабушкин муж. Мы остались одни и опять брализаказы.., бабушка у меня готовила на заказ, я ей помогала. Потом поступила вМГУ на юридический.

— Хотела стать адвокатом, чтобы защищать своего Витьку?

— Наверное, но это было безотчетно.., не знаю даже… Яобиделась на него.

— А он жив?

— Нет, — почему-то сказала Элла. Наверное, так онаэто ощущала.

В его глазах читалось сострадание.

— Знаешь, а я в юности тоже отсидел полтора года…

— За воровство?

— Нет, за драку.

— Это другое, это не стыдно…

— И что, после Витьки у тебя.., никого не было, кромемужа?

— Да нет, почему, я же живой человек, но любить нелюбила. Сердцу ведь не прикажешь.

А между прочим, заложила меня бабушке Лирка!

Донесла, что у меня роман с вором… Она вообще была гадина иябеда. Если бы я тогда знала, что это ее рук дело… Я бы специально в Одессувернулась и придушила бы ее на фиг! Но мне бабушка только незадолго до смертипризналась, что это Лирка. Может, если бы не она, все сложилось бы иначе… Может,меня не отправили бы в Москву, Витька не спер бы бумажник, его бы не посадили…

— Эллочка, если бы да кабы…

— Я знаю. Просто услыхала это имя и расстроилась…

Он давно уже смекнул, что речь идет о его бывшей супруге,однако делал вид, что не понимает, но ни на секунду не заподозрил, что этаженщина, такая милая, прелестная, попросту с ним играет.