Зазвонил телефон. Элла схватила трубку.

— Эллочка, вы когда будете? — спросила МарияИгоревна. — Если можно, поторопитесь, вы здесь очень нужны, должен прийтиклиент, а меня срочно вызывают — мама заболела!

— Хорошо, я сейчас приеду! Вы сможете подбросить менядо работы? — спросила она у Воронцова.

— Разумеется!

— Тогда я пошла одеваться!

— Что-то случилось?

— Надо срочно подменить коллегу!

— А…

Через десять минут они вместе вышли из квартиры. Когда оноткрыл перед ней дверцу своего джипа, она помедлила.

— Смелее! — подбодрил он ее и слегкаподсадил. — Никто на тебя не бросится!

— Как знать!

— Да ладно тебе! Элла, ты… Что ты делаешь вечером?

— Еще не знаю, я вымоталась за последние дни.

— Мне Люба сказала, что у тебя в перспективе карьера нателевидении.

— Да какая там карьера! Боюсь сглазить.

— У меня не черный глаз. А хочешь, я подарю тебеамулет, настоящий, африканский, из черного дерева?

— Благодарю, не стоит. А вот мы и приехали!

Спасибо, что довезли.

Он вышел, подал ей руку и на мгновение прижал к себе, у неевсе внутри задрожало. Но она тут же справилась с собой:

— До свидания, Митя!

— До свидания? Это обнадеживает, все-таки не «прощай».Пока, моя хорошая!

«Моя хорошая»! Никто никогда ее так не называл, ей почему-тоэто безумно понравилось, просто маслом по сердцу! Странные вещи иной разпроизводят на нас впечатление. Ей в этих простых словах послышалось что-тонеформальное, искреннее, что-то предназначенное только ей одной! Она былауверена, что ни балерине, ни драчунье, ни тем более этой щебечущей мартышке онне говорил «моя хорошая».

— Элла! — встретила ее Леля. — Что зашикарный кавалер тебя привез? Где таких берут?

— Секрет фирмы! — улыбнулась Элла.

— Ты в последнее время меня удивляешь!

— Погоди, я еще не так тебя удивлю!

— Выйдешь замуж за этого джипника?

— Это не так интересно, замуж выходят сплошь и рядом!

— А что еще?

— Пока не скажу! Ну, где клиент?

— Будет Через пять минут. Слушай, Элла, а что это утебя такой утомленный вид? Кавалер утомил?

— А хоть бы и так!

— Понятно, ты его накормила небось своими чудесами, вотон и вдохновился.

— Ты не поверишь, но я его ничем не кормила, кромефиников!

Леля посмотрела на нее с абсолютным недоверием. Чтобы такойшикарный с виду мужик клюнул на эту корову? Невероятно! Да еще без класснойкормежки? Ерунда! Хотя он так нежно высадил ее из машины…

— Эл, он иностранец!

— Да почему? Самый что ни на есть наш. А, понимаю, тыне в состоянии понять, что такой мужик может на меня клюнуть?

— Это за пределами здравого смысла!

— Леля, ты идиотка, — вмешался в разговор ТимурИзмаилович, компьютерщик, чинивший принтер. — И хамка к тому же! Непонимаю, как тебя тут держат.

— Ха! — сказала Элла, давая понять наглячке, чтоуж ей-то известно, почему Лелю тут держат.

А поскольку Валерий Яковлевич был давно и прочно женат, ктому же побаивался своей супруги, информация о связи с секретаршей была строгосекретной. И Леля сама эту секретность оберегала.

Она покраснела от злости. Но прикусила язык. Надо же, этакорова что-то здорово осмелела, — видно, и вправду закрутила с шикарныммужиком.

В конце концов, встречаются среди них и извращенцы!

Элла подумала: завтра обещают похолодание, надо будет надетьнорковую шубу, Лелька решит, что это и есть тот сюрприз, который я ей посулила.Но что с ней будет, когда увидит меня по телевизору… Почему-то мысль об этомочень ее позабавила. Ей даже немного жалко стало глупую девчонку, но, с другойстороны, она и вправду дура и хамка. И нередко обижала Эллу. Та не былазлопамятна, но…

Вечером, когда она складывала в сумку бумаги, которыесобиралась повнимательнее изучить дома, в спокойной обстановке, Леля вдругсказала:

— Эл, а кавалер-то уже тут как тут, дожидается!

— Какой кавалер? — рассеянно осведомилась Элла.

— А у тебя их что, много?

— Да есть вообще-то…

— Ну тот, джипник!

— Фу, какое мерзкое слово! — вспыхнула Элла.

Он приехал за ней!

* * *

— Привет!

— Привет! Вы меня ждете? — не придумала она ничегоумнее.

— Да, мы сейчас поедем ко мне — и я покажу тебе свойновый фильм о коалах. И угощу ужином, который сам приготовлю. А потом, еслибудешь настаивать, отвезу домой. Возражения не принимаются.

Он повезет ее к себе, накормит ужином… Это как-то легкоувязывалось со словами «моя хорошая». Он хочет показать мне свой фильм, хочетнакормить меня, хочет что-то для меня сделать, а ведь ему куда проще было быпригласить меня в ресторан… Интересно, как он живет? Но неужели ондействительно что-то ко мне испытывает кроме желания трахнуть? Он же сказал,если я буду настаивать, он отвезет меня домой… Наверное, лучше и в самом делеуехать. Я не чувствую себя сегодня готовой… Я слишком устала за эти дни. Авпрочем, там будет видно.

Он жил в новом доме, в огромной, но однокомнатной квартире,больше напоминавшей ателье художника. Везде было очень чисто и аккуратно.

На стенах висели картины и фотографии, но не людей, аживотных, и навстречу им вышел невероятной красоты рыжий кот.

— Познакомься, Элла, это мой лучший друг Фантик.

— Какой красавец, можно: его погладить? — И, недожидаясь ответа, она погладила кота и почесала под подбородком. Он громкозамурлыкал.

— Смотри-ка, признал тебя! Он вообще-то весьмаразборчивый господин. Ты любишь кошек?

— Очень! В Останкине в зимнем саду живет очень похожий…А с кем вы его оставляете?

— Его берет мама. Она тоже в нем души не чает.

Ну давай пальто и проходи! Обувь можешь не снимать, авпрочем, как угодно.

Она все-таки сняла сапожки и влезла в большие тапки,расшитые причудливым узором.

— Это из Чада, — объяснил он. — Знаешь, чтобыло на озере Чад?

— Ну, кроме того, что там бродил изысканный жираф,пожалуй, ничего. А что?

Он посмотрел на нее с восхищением: