так Вова», – решила я, выпив пару бокалов шампанского.

Мы устроились в кабинете редактора на крохотном диванчике. Вова был в стельку пьян, поэтому ничего не заметил. Немного боли. Немного омерзения от запаха спиртного и сигарет. Тяжесть потного мужчины. Его постанывания мне в ухо. Никакого неземного удовольствия я не получила. Просто потерпела минут пять. В конце он содрогнулся всем телом и распластался на мне. А я думала о том, чтобы не забеременеть от этого придурка, потому что презерватив он не надел.

При следующей нашей встрече Вова даже не вспомнил, что мы делали на том диванчике.

А настоящие отношения у меня появились только через пару лет после этого.

* * *

– Я никому не рассказывала, что затянула с потерей девственности до такого возраста. В наше время это, мягко говоря, странновато. Вам так не кажется? – Лина отпила предложенной воды.

На ее стакане остался отпечаток помады. Увлажненные губы соблазнительно сложились в полуулыбку.

– Учитывая все, что с вами происходило… – сказал Валентин Игоревич. – Я имею в виду явную психологическую травму, полученную при попытке изнасилования. И влияние аскетичного религиозного воспитания. Все в совокупности влияло на ваше сексуальное развитие. И это совершенно нормально. Лично я не вижу никакой проблемы в том, как человек выбирает себе партнера и когда начинает половую жизнь.

– Вы знаете, а ведь я никому из своих мужчин не показывала свои шрамы. Хотите посмотреть?

– Э-э-э… – замялся Валентин Игоревич.

Мужчина явно нервничал. Он часто проводил ладонями по коленям, вытирая выступающий пот. Чаще, чем обычно, поправлял съезжающие на кончик носа очки.

Лина поднялась с кресла. Она слегка подрагивала, поворачиваясь спиной к предполагаемому убийце. Если сейчас, в этот самый момент, у него сработает треклятый триггер? Он просто бросится на нее, сожмет руки на ее шее и задушит. Пока Парфенов с ребятами поймут, в чем дело, пока поднимутся, пока потратят минуту на пререкание с секретаршей, Лина будет уже мертва.

Край футболки медленно пополз вверх. Журавлева чуть повернула голову, чтобы наблюдать за реакцией психоаналитика.

– Ох! – громко выдохнул Валентин Игоревич.

Исполосованная, изуродованная спина. Застежка бюстгалтера. Пара небольших родинок. След от ожога. Зарубцевавшееся детство.

– Потрогайте, – Лина чуть повела плечом.

– Но… Это не совсем этично. – Бойко шумно сглотнул.

– Потрогайте. Просто прикоснитесь. – Ее голос дрогнул.

Осторожно, подушечками пальцев Валентин Игоревич дотронулся до одного из шрамов. Грубая, жесткая полоска на нежной теплой коже. От его прикосновения женщина передернула плечами и тихо всхлипнула.

– У вас очень нежные пальцы, – севшим голосом произнесла Лина.

На самом деле ей хотелось кричать от ужаса, который все разрастался внутри. Еще чуть-чуть, и она произнесет код отмены операции. А еще хотелось в туалет, мочевой пузырь, казалось, вот-вот лопнет. Лина прикусила нижнюю губу.

Валентин Игоревич моментально убрал свои холодные пальцы с ее спины. Он глубоко дышал, как будто кондиционер перестал работать и в комнату ворвалась духота.

* * *

– Он сейчас на нее бросится, шеф! – Город давно уже убрал свой смартфон и сидел, сжав кулаки. – Надо идти!

– Не бросится.

– Ну вы же видите, он не совсем адекватный.

– Пока ему нечего вменить.

– Давайте просто проверим.

– И что мы скажем? Что мимо проходили и решили записаться на групповой сеанс терапии?

– Гриня, че ты паникуешь? Сейчас этот тип все равно ничего не сделает, у него секретарша в приемной, – пробурчал Егоров.

– Да ты посмотри. – Город ткнул пальцем в экран.

– Поосторожнее, техника казенная, – предупредил Миша.

– Его же трясет всего! – не унимался Гриня.

– Так, неудержимый! Панику отставить. Иди на улицу и стой возле дверей. Но особо не отсвечивай. Я буду держать тебя в курсе. Если там, – Парфенов кивнул на экран монитора, где была видна часть кабинета подозреваемого, – хоть что-то пойдет по-плохому, я дам знать. И ты первый побежишь выручать Журавлеву.

– Понял! – Город с облегчением покинул душный салон микроавтобуса.

– А вот чего он так за нее переживает? У них шуры-муры?

– Понятия не имею. Но я не хотел бы быть на ее месте, – отозвался Кирилл.

Город прогулочным шагом дошел до подъезда дома, где на втором этаже располагался офис психоаналитика. Поглядывая на часы, Гриня подпер стену прямо под камерой видеонаблюдения. Изображая ждущего кого-то, полицейский взглядом сканировал противоположную улицу. В кафе заходили и выходили оттуда люди. Какой-то парень таращился в окно совершенно отрешенным взглядом, иногда тоже бросая взгляд на часы. «Ну этот-то точно девушку ждет», – подумал Гриня, поправляя в ухе маленький наушник.

* * *

Лина опустила футболку и повернулась к психоаналитику. На его лице была растерянность, он не знал куда деть руки, в конце концов пристроив их на брючном ремне. Журавлева не могла оторвать от этого ремня глаз. «Это им он порол тех девушек? – думала Лина. – Или у него есть другой? Можно ли вывести кровь с кожаного ремня? Он покупает для каждого случая новый?»

Валентин Игоревич проследил за взглядом пациентки. Она откровенно пялилась на его мужское достоинство. Щеки ее покраснели, грудь вздымалась от частого дыхания. Лина облизнула губы.

– Извините, но это против правил. – Бойко сложил ладони, как футболист, вставший в «стенку».

– Что? – не поняла Журавлева.

– Совершенно неприемлемо. Понимаете, между психоаналитиком и пациентом не может быть никакой связи. Кроме чисто профессиональной. Не принимайте это на свой счет. Вы прекрасная молодая женщина, вам обязательно встретится нормальный состоявшийся уравновешенный мужчина. Но это не я.

– А как же?..

– В практике любого психолога или любого другого врача случаются такие случаи. Пациентки, клиентки влюбляются. Но это не настоящие чувства. Это побочный эффект. Вам стало лучше после наших сеансов?

– Да, – согласилась Лина. – Определенно лучше.

– Вот это улучшение вы и принимаете за влюбленность. Но под ней нет совершенно никаких оснований. Я ни в коем случае не хочу вас обидеть или как-то оскорбить.

– Вас напугала моя откровенность? Или мои шрамы? – Журавлева не понимала, вывела ли она Бойко на нужное им состояние или просто вывела его из себя.

– Нет! Нет! – поспешил заверить Валентин Игоревич, поднимая обе ладони. – Вы не должны этого стесняться или винить себя за это. Просто мы больше не можем вместе работать.

Он подхватил ее сумочку и вручил хозяйке, постаравшись не прикасаться к Лине.

– Я дам вам контакты моей коллеги. Она женщина, вам будет комфортно с ней работать. Она профессионал с многолетним стажем.

– Вы хотите, чтобы я ушла?

– Да. Это лучшее решение. Моя секретарь отправит вам все почтой. До свидания.

– До свидания, Валентин Игоревич.

Прижав к груди сумку с аппаратурой, Лина вышла от психоаналитика, забыв попрощаться с секретаршей.

* * *

– Гриня? – Лина чуть не столкнулась с