— Погоди, сейчас ты мне все это рассказываешь по тому, что хочешь, чтобы моя лайса вновь вернула прежние законы?

Туманник только кивнул головой, не отводя от меня взгляда.

— И насколько различаются настоящие и прошлые законы? — уточнил, подозревая, что между ними вообще нет ничего схожего.

— Как пустыня и болото. Правила остались прежними, но мне ли тебе объяснять, что все можно трактовать по-своему? Раньше рождались только лайсы и питали их только хранители. Только у этих энергетических существ была нейтральная энергия. С угасанием Ривы, пропало большинство хранителей, остались лишь самые сильные и то, всего несколько. Тогда девочек стали питать отцы и братья, но их энергия имела определенное направление, которое и искажало потоки лайс, ведя к их вырождению.

— Получается, мы сами привели себя к вырождению?

— Именно. Раньше лайса выбирала сердцем, сейчас за нее выбирает энергия. Чувства в браке играют огромную роль для правильного развития каналов и энергетического насыщения. Вы все сейчас находитесь на грани голода, а в больном организме не может зародиться здоровая жизнь. Восстановившись, Рива все исправит на энерго уровне, с правилами же и новыми устоями должны бороться те, в ком течет истинная кровь.

— И это Люба, — сделал я не утешительные выводы.

— Теперь ты понимаешь, какая ответственность ложиться на тебя? Благополучие Ривы и всего живого на ней, зависит от маленькой, хрупкой, беззащитной девушки.

— Да чтобы все это разгрести, понадобится не одно столетие!

— У вас много времени впереди. Возрожденная Рива вновь начнет дарить своим детям долголетие.

— Это конечно все хорошо, но я даже понятия не имею, с чего начинать?!

— Рива подскажет и говорить она будет только с твоей королевой. Твоя задача приводить ее сюда. Боюсь, ее первое знакомство с источником не задалось и сама она вряд ли захочет сюда вернуться.

— Она не видела возрождения? — еще раз обвел взглядом появившуюся растительность и понял, что трава стала гуще, деревья выше, а на кустах, вместо цветов появилась завязь ягод.

— Только неприветливое, туманное болото и меня. Собственно, твоя жена и назначила меня на роль хранителя, простив то, что не смог защитить источник.

— Если бы Рива была на тебя в обиде, она бы не дала этому свершиться. Так что моя девочка все сделала правильно. Как понимаю, дед с дядей все это время бродили здесь, а с Любой они оказались только по тому, что она пожелала их отсюда вытащить?

— Умнеешь на глазах, — открыто улыбнулся туманник. — Я отчитался ей о положении дел на источнике, а она приняла правильное решение.

— И где они сейчас? Мы ведь закончили? Я все понял и подключу к охране Любы всю свою семью. Вместе мы справимся. Другого выхода нет.

— Она и с этим уже справилась сама. Старшие твоего рода приняли ее в семью. А сейчас тебе пора. Обдумай как следует мои слова и не затягивай с завершением связи. Риве нужны сильные наследники с незапятнанной кровью. И это еще одна ваша ответственность. Я верю, что вы воспитаете их достойными Айдами.

Я и рта открыть не успел, как оказался в заснеженном лесу, утопая по колено в снегу.

СПТИВ

Рагон умчался к Любе, а я остался разгребать все то, что наворотили тут после отсутствия деда и дяди. Первым делом вызвал в свой кабинет всех дворцовых врачей, очень уж меня интересовало, почему Нарса до сих пор не уложили в камеру восстановления. Насколько я помню, она отлично помогает и при травмах и при отравлениях, на теле брата не было видимых ран и я склонялся ко второму.

На побегушках у меня пока был Любин хранитель, ведь никому больше я доверять не мог, а мой помощник исчез в неизвестном направлении.

Дверь открылась без привычного стука. Первым, важно вышагивал пушистый, серый кот, которого Люба называла Колючкой, я тоже попробовал и был отчитан как мальчишка. Мне было заявлено, что так к нему обращаться может только одна особа, которую он искренне любил и считал своей семьей. Пришлось извиняться и обещать, что подобного больше не повторится.

Следом за котом шли пять врачей и все они нервно косились на хранителя.

— Что случилось? — спросил пушистого, как только он уселся в мягкое кресло.

Врачи подходить не спешили и нервно дернулись, едва хранитель посмотрел в их сторону.

— Мелкую животину они слушать не захотели, пришлось показать свой истинный облик, — лениво просветил меня. — Как видишь, прониклись.

Не таясь ухмыльнулся, представив как все больничное крыло дрожало от страха, когда перед ними предстал почти трех метровый, полу прозрачный мужик с многообещающим оскалом, который хранитель называл предвкушающей улыбкой.

— Наследный принц! — поприветствовали меня все пятеро и склонились в поклонах.

— Вы нас вызывали? — выступил вперед самый смелый, а раз так, отдуваться он будет первым.

— Принц Нарс. Чем болен? Почему не в камере восстановления?

Вокруг да около, ходить не собирался и без того дел целая куча.

— Мы не знаем чем болен принц Нарс, по этому и не рискнули помещать его в камеру восстановления, — четверо за его спиной закивали как болванчики. — Мы все это указали в своих отчетах, — добавил с некой долей превосходства, что мне совсем не понравилось.

— Врет, — вынес вердикт хранитель, чувствующий лож за километр.

Молча направил на зарвавшегося врача потоки энергии, связвая его намертво.

— Следующий, — рявкнул на оставшихся, когда первый рухнул на пол, изумленно вытаращив свои глаза.

— Это похоже на отравление, — проблеял второй.

— Почему не в камере восстановления?

— Я не был уверен…

— Врет.

Второй тут же составил компанию первому.

— Еще желающие?

Двое оставшихся сделали шаг назад и естественно легли к двум первым.

— Что расскажешь мне ты?

— Мой брат был заключен под стражу, — едва прошептал совсем молодой парень.

— Причина? — немного сбавил тон, уже понимая, что сейчас услышу.

— Давление. Не знаю кем, просто было сказано не лезть, иначе…

— Ща вернусь, — спрыгнул с кресла кот и словно в воздухе растворился.

— Ты не вмешивался, но хоть что с братом знаешь?

— Убойная доза дурмана. Несколько слуг постоянно обновляют дозы. Кто не знаю. Камера восстановления все исправит за сутки.

Отчитался коротко, ясно и по делу.

— Не врет, — мурлыкнул серый, входя в дверь кабинета, а следом за ним тащился довольно потрепанный подросток. — Ваша пропажа, — вновь занял он место на кресле. — Ни в чем не виноват, голоден, изнервничался и очень хочет помыться.